Мир жесток, в череде серых будней
Сердце ищет тепла и привета
И любви, и свободы, и света
Средь безжалостных снов беспробудных.
Но живут на земле музыканты,
Говорят на волшебном наречье,
И не знают, рождаясь, таланты,
Что спасают тот мир человечий.
И когда в переполненном зале
Замолкает предчувствия шепот,
Опоздавших нечаянный топот,
Свет, как в сумерках, вдруг исчезает.
И готова душа к воскресенью,
Все забыв – и позор, и измену,
За кулисами в это мгновенье
раздается команда: «На сцену!»
Выплывают изящные скрипки,
Блещет медь, вот уселись кларнеты,
Чуть блеснула за арфой улыбка
В черный цвет элегантно одета.
И случайно попавший на праздник
Обыватель не может представить,
Сколько надобно адской работы,
Чтобы ДУши светиться заставить!
И помыслить себе он не может,
Что наутро начнут все сначала
И изящные скрипки, и арфа,
Золотить, что неважно звучало.
И что после нелегкой работы,
Музыканты должны заниматься,
Несмотря на земные заботы,
С чем приходится вечно сражаться.
Ну скажите, могли бы вы сами
Пару грядок вскопав на досуге,
Повозить хоть немного смычками,
И исполнить сонаты и фуги?
Ни разруха, ни войны, ни голод
Не убили чудесные звуки,
Вновь журчит бриллиантовый голос,
Вновь натружены нежные руки.
Жизнь идет. Музыканты играют
И хранят от восхода ключи!
Мир исчезнет, я вас уверяю,
Если музыка вдруг замолчит!