"Сгорая, тонет в океане солнце.
Не слышно птиц. «Гуд бай» шепнула тень.
Сквозь створчатое, тусклое оконце
вползает вечер, прогоняя день.
А у тебя в Москве закоченелой
не рассвело, но ты не спишь уже.
Не узнавая собственного тела,
ты внемлешь прорастающей душе.
Твой лик сошел с полотен Мадильяни
со зрением, нацеленным в себя.
Не увядай в тревожном ожиданьи,
тебя твой ангел сохранит любя."
Вместо эпиграфа
I
Сгорая, тонет в океане рыжее, калифорнийское солнце.
Немеют птицы. «До свида...» прошелестела тень.
Гнильем отливным бриз пропитан и сквозь тусклое окно, скорей оконце,
вторгаясь, вечер светом лампы убивает день.
В Москве, продрогшей до костей, где просто зиму пережить большое дело,
еще темно. Твое окно на первом этаже
пятном маячит. Ты ж едва свое по новому осмысливая тело,
всю ночь не спишь, внимая новоявленной душе.
Вначале я тебя увидел на холсте великого Модильяни.
В свои пределы обращен был изумлённый взор.
Щекочет ухо мне тревожный голосок из проводной тьмутаракани,
но ты не дрейфь хранитель ангел твой несет дозор.
II
Южную Калифорнию вечер накрывает внезапно.
Каждый раз напоследок солнце пытается поджечь небо. Птицы пугаются и замолкают. Тени приказывают долго жить. А Москва уже съехала на периферию ночи и затаив дыхание ожидает утра. Ты не спишь. Какие думы одолевают тебя? Никак не можешь привыкнуть к своему новому состоянию? Скоро ты приедешь. Интересно какая ты стала? Женщины в это время светятся изнутри. Помнишь, как мы ходили на выставку Модильяни и я показал тебе картину, которая была написана с тебя? Сходство изображения с оригиналом было поразительным. Ты всегда, а сейчас особенно, изучающе всматриваешся во внутрь себя. Я знаю, что ты очень переживаешь, ведь эти ощущения ты испытываешь впервые. Ничего не бойся твой ангел хранитель приглядывает за тобой.
In expectation of divine - В ожидании божественного [англ]
Los Angeles 2010