*
мне страшен каждый сон грядущий.
ворочаются перышки в подушке, как живые,
но как мертвые. снаружи
фонарный сад отцветших светотеней,
которые ручищами своими
мне гладят волос золотой пугливый,
циклопий желтый чужеродный глаз
глядит не на меня, а точно в.
мне кажется, я превращаюсь в чужеродный глаз,
и на саму себя на спящую смотрю,
но только изнутри.
мне кажется, я становлюсь прозрачным голоском,
саму себя же зазывая за собой,
но я себя зовущую не вижу.
и голос говорит, что сон, на самом деле, -
это смерть,
которой нет.
*
сердечко звонкое еще не отболело
и слышу перестук.
еще не отстучало, нет, лови испуг,
сходящий дрожью с бледных рук.
мне говорят: ты мотылек, ты не на свет летела,
на что? на что тогда? на смерть.
о, неземная круговерть!
мне всё наоборот: душа невечна, вечно тело.
что делать с этой смертною душой?
свечу за здравие, потом за упокой.
*
горит свеча, и даже воском не заплачет,
но если пламя в ней на лад иной переиначить,
то загорит влюбленными глазами
и воском изойдется сгоряча.
вот тень сползла с девичьего плеча.
вот люди - оказались снами,
и занавешенными - зеркала.
останется горячность сердца -
вот жертвоприношение огню.
а я стою сама перед собой погасшею свечою,
и ни слезы, и ни слезы не пророню.