Сегодня на улице мягкий белый снег. Дышится легко и свободно. Снежные хлопья рассыпаются и хрустят под твоими ногами, и всюду дыхание праздника. Оно такое хрупкое и кружевное, как первая снежинка под лучами пробуждённого солнца. Кажется, что вот-вот в одном из переулков сорвётся звук запоздалой гармони. И Родина зазвучит, запоёт, запляшет.
И тысячи русских голосов подпоют Её песню, но... на улице тишина.
... Ты уходишь по этой дороге. Ты читаешь её недопетые строки, которые должны были жить и продолжаться в чьих-то великих русских именах. Это торжественно и печально. Торжественно, потому что соприкоснулся с таинством их следов. Аккордные тени и звуки выливаются в судьбы задорных гармонистов. Вот на одном повороте, полный молодости и сил, на мгновение появляется статный, чернобровый, с живым и в то же время обращённым в глубь себя взглядом, Александр Мякишев. Широкий размах Шуйской узорной гармони в его волшебных руках превращает полотно белого снега, в жизнь, а каждую снежинку в звук. Ноги так и просятся в пляс. А потом... след обрывается внезапно. Уносится венценосной тройкой коней в голубую даль - в небо.
Саши уже несколько лет, как нет. Ивановская гармонь вслушивается в трепет дороги. На этом торжество нашей встречи заканчивается до нового чтения следа. Отсюда грусть. И тишина переулков. Почти такая же, как на обрывке дороги, с которой сорвался внезапно и след Заволокина.
Впрочем, нет. Там два следа в одном. И уже не тройка коней уносится вдаль, а красный всполох заката. Чуть дрогнувшая рука застыла на кромке чёрного аккорда. Гармонист Заволокин погиб.
Немного помедлив на пересечение дорог, Ты пытаешься согреть замёрзшие руки в кармане, и продлить полоску света их жизни, снова вчитываясь в следы на снегу.
- Что медлишь? Запрягай лошадей! - кричит из далёкого прошлого возничий.
Память переступает порог неведомого тебе мира, и вот,
на улице лежит белый пушистый снег. Русь наполнена дыханием самого лучшего и ценного, что потеряло время за дорогой. Уже нет расставаний. Сейчас ты дойдёшь до последнего поворота, и русская Шуйская гармонь развернёт свои широкие меха, чтобы Родина пела