Отсыпьте-ка боль из тарелки с печалями синих небес,
возможно, трагический Белкин не станет тянуться к скобе
заржавленного пистолета, чтоб выстрелить в сердце своё
горячей свинцовой монетой – расплатою за бытиё!
Судьба отыграла в горелки, и прятки попрятались в тень,
идёт неуживчивый Белкин по памяти двух деревень,
одна на Урале, другая на сочных башкирских лугах,
где ноты из дудки курая унывней, чем в поле пурга.
По дальнему – сердце в расплаве, по ближнему – горечь в душе;
ложатся зарницы на травы, лучами шурша в камыше;
упасть бы сейчас на колени и гладить речную волну,
себя убирая со сцены в ушедшую вдаль тишину.
Как странны реальности наши с посылами личности в мир,
где свет исходящий погашен, а свет приходящий не мил;
где сердце от сердца за милю, любовь не похожа на сон,
где ветер надежд обессилен, где сам я, увы, не Самсон!
Озоном бы, что ли, упиться и выжечь себя изнутри,
лаская случайную птицу в багровых объятьях зари,
иль вклинить себя в переделку текущего века Земли?..
Опять ты, задумчивый Белкин, уходишь от судной петли!
«»»»»»»»»»»»»»»»»»