Сибирской стужей ночь вернётся
В, насквозь промёрзшее, окно.
На треск поленьев отзовётся
То, позабытое давно...
Вот так же разгоралась печка,
Пугая тени на стене.
И так тепло, по-человечьи,
Поленья пели в тишине!
И пахло в комнате душицей,
И сердце делалось добрей,
Лишь стоило чайку напиться
С пригоршней хлебных сухарей.