Я слышу тишину.
В ее пространстве колком
тугое пенье стрел
и тайная возня
незримых жадных тел.
Но с детства тишина -
хранитель наш и кокон,
как мягкий шелк портьер,
а хрупкое стекло
– хранитель театра окон,
когда ты заболел.
Но – хрум! И нет стекла.
И ветер – невидимка
ударил, снес и смял
в комочек тишину…
И вот она звенит
прозрачными крылами:
комар, будильник, плач
оставили одну!
Нарушенный покой.
Его и не бывало!
Летит Земля, летит
и следом покрывало
тепла и тишины.
Мы все обнажены.
Ни много нас, ни мало,
но все мы сочтены.
И каждого – под лупой,
чтоб методом гротеска,
вот этот – Буратино,
ну а вон тот – Пьеро…
Фрагменты тишины
разрушенною фреской –
Рука на простыне,
Жар - птицыно перо…
И в рваной тишине
ничто уже не цело.
И шороха шрапнель.
И не уйти прицела.
И тени рукокрылых
на стене…