На перекрёстках перехлёст теней,
и свет болезнен, холоден и скуп.
Мой город просыпается во тьме,
не залечив вчерашнюю тоску.
И спят ещё посадские попы,
и голуби, и галки на пруду…
По улицам, увечным и слепым,
слепые и увечные бредут,
и каждый стонет о своей беде,
и каждому нужна своя беда.
Когда-нибудь и здесь наступит день,
который не наступит никогда,
а будет вечно пять часов утра,
а время утром вязко, как смола.
И всё темнеет улицы нора,
и высится стена, белым-бела.