Видишь, ты меня не узнаешь
то есть ты не размножишь снова
как легко начиналось лето
нашей жизни твоей, моей.
Бахромой истлевают кеды
а квартиры стыдятся крова
но когда ни во что втыкаешь
даже слову внутри больней.
Я бельём не сторонник боли
не волнует меня стыдливость
что до сучьего ты не хуже
растворяешь на свет окно
и не так уж тебе я нужен
спорынью разносить по сливам
удобрять полигон для моли
плотный текст загонять в говно.
Пах одежды из нотной ткани
несовместности. Слышишь волны
набегая уносят плечи.
За одною один стоишь
в темноте раздвигаешь свечи
наполняешь тревогой горны
неподвластная всякой драни
на ветру без фаты горишь.
супермаркет забытых полок
загнивающих бензоправок
аккуратных гвоздей и швабыр
норки сраной волшебный мир
неразумной судьбы корабыль
тридцать пять у статьи поправок
и на каждую ты покорно
чешешь лысину господин.
пусть их, знают. Но нам тебе и
мне не всё ли равно где поле
устилать башмаками лупы
на носилки изжогу лить.
С кожи строчками лезут струпы.
И в своей ли сегодня воле
продающий кисель психее
два глотка хоть в раю отпить?
Ты пойми не хочу превратно
быть оставленным у корыта
что не только там не разбито, -
по края парусит водой.
Параллельно до монолита.
Но любовь киселём разлита
там где сломана цепь закатов
там где нас никогда с тобой.
Долог путь расстоянье близко
не дорога но спотыканье
нивелирована возможность
активирован песни пост
где набор обнаружен сложный
где выуживать начертанья,
их кидать в половую миску
жабры плакать и рыбий хвост.
Но тебе-то не всё до ***.
И пишу я тебе не просто
в благодарность за те же муки
наполняют что всю тебя.
Гордый веры в триумф науки,
рыка голос полярной росты,
плач закрытый того холуя
ничего прорастает зря.
И ебашит чуть дальше, в область
где живые не пляшут куклы
где у мёртвых есть право выбрать
встать к расстрелу виват спиной.
Я пишу тебе - мясо выдрать
из ухоженной тлёю, вдруг ты
обнаружишь что прежде полость
ныне камень растёт стеной,
я - лицом. Помнишь: грудь, лопатки?
Так насквозь прожигают. Нам ли
безутешным не знать о тучах
нарастающих шум. (прости
если я роюсь в грязных кучах
бельевого придатка давней
тяги к нас разобрать манатки
на твоё и моё). Сиди,
слово движет по крови вправо
снизу вверх неумело дрочит
цельность милует поцелуем
завершённости ищет черт.
на телеге еврей танцует
типа чучело типа очи
веселится на смерть орава
поджигателей правит свет.
ограждение тупо скорость.
ветер режет на так каноны
социальная голодранка
обнажает божений день.
На клочки на колени дранка
не проникнуть обратно в лоно
нет, ни разу, вы что кололась
когда два в одну входят тень.
Не узнаешь меня ты право
ибо схожесть блазнит не счастьем
но проверенной перспективой
замыкать вечных истин ряд.
быть корытом любви плаксивым
когда вместо скупого здрасьте
бормотаешь под нос коряво
извините опять во ад.
Если б ад откровенно ложен.
Не скажу по секрету где нам
изразцовой коснуться точки
невозврат водопад любви
свежим девственным пахнут дочки
без конца говорят венерам
что их пуп чересчур надёжен
чтобы зрить красоту в крови