После, когда кончает лавой плеваться пульс,
ты меня к себе подгребаешь тяжелыми лапами,
и сопишь в затылок – кажется - задохнусь
вот-вот, и /нелепость какая/ хочется плакать.
И я прижимаю руку твою к груди,
вливаюсь спиной, отдавая по капле нежность,
шепчу: иди же ко мне, иди же ко мне, иди –
в мое тепло, я заберу усталость, смогу утешить.
И ты раскрываешься, а я чувствую, как текут
потоки моей любви вовне, создавая кокон;
и следующие миллионы искровых блиц-секунд
я в тебе, ты во мне – душой, мы телами – около.
А когда, насытившись, ты уйдешь,
не будить стараясь, не топать, не хлопать дверью,
не греметь посудой, и все равно неосторожно роняя нож,
и на прощанье целуя…
что ты вернешься, я буду верить.