Летят колючие снега
на чёрный лес и берега,
на крышу, будку и сарай…
И в этот убелённый рай
сойду, морозом невредим.
Но дверь крыльца, как Херувим,
сенной мой прерывает путь,
а самовар свистит: побудь!..
Что ж, остаюсь и помолчу:
про Путина – я не хочу…
про тройку-Русь на вираже
и про «семёрку» в гараже,
про лай Туза… – во всём изъян.
А у окна – отца баян.
В хламиде ясень – за окном –
выводит веткой как перстом,
облокотившись на сарай,
грехи, что не пускают в рай.