Транссиба глубочайший транс-
Курган,Татарск, Мошково, Чахлово,
чай с сахаром в купе с утра
да за окном -озёра -чакрами.
Оцепененье цепких линий,
кондуктор, лузгающий семечки,
да поезд, словно кундалини-
прям из крестца да через темечко.
Багры столбов, бугры могил,
локомотив зелёной рыбиной,
да по купе сосед-монгол,-
всё это и зовётся Родиной.
Да эти пойманные в сеть
высоковольтных линий - просеки,
да на столе вскладчину-снедь,
да изб златистые карасики.
Молодка с вязкой чебаков,
вписавшаяся в грань стакана...
Как бы из глубины веков
возлюбленная Чингисхана.
Как заждалась твоя Бортэ
у юрты -юная жена!-
как грузовых машин борта,
златого нового зерна.
Его уже опять чеканят
монетой солнечной, имперскою,
в колосьях тех, что в гербе канут,
в крыло орла воткнутся перьями.
Ты в том утонешь океане
степном, как армии тонули,
непокаянно -окаянные,
уже истратившие пули.
Вокзал, как скифский мавзолей.
Перрон -последним полем битвы
И чем конвоя крики злей,
тем набожней накал молитвы.
Здесь с полумесяцем кресты,
как якорь, зацепились за небо,
здесь от версты и до верты
всё разом начиналось заново.
То план путейца - инженера,
или мечта переселенеца...
Здесь вам не Рио де Жанейро,
а труд, слезой пересолёный.