Дымом-туманами
брела печаль
бездомная, ничья.
Я приютил ее,
целовал в соленые уста.
Серыми змеями
расползлись протоки
по кустам,
Гроздьями слезы
родники пролили
в три ручья.
Волчьей стаей
разбежались по озерам острова,
Стали стражей:
домой мне не вернуться,
извиняй.
Плетью размоченной
лозы гнали город из меня,
Пряной горечью
лизала раны
дикая трава.
Девственная луна
застенчиво укроется фатой.
Мысли утоплю –
в колодце неба
хватит глубины.
Стану ни жив, ни мертв,
не захочу
ни мира, ни войны,
Душу дырявую
я освящу и вылечу водой.