Не отдыхает ночью Тель-Авив,
Разинув рты кафе он до рассвета,
Манхеттеном себя вообразив,
Напялил на дома гирлянды света.
А, поутру, он мчится и звонит,
Сгоняя клерков в клетки-кабинеты,
Как Лондон-Сити строг и деловит,
На все вопросы дать готов ответы.
И только днем, под тяжестью жары,
Под ярким светом солнечного ока,
Мне лезут в глаз бухарские ковры,
И крик и запах Ближнего Востока.