Много-много лет назад, в дальние советские времена, я посетила свиноферму. Я там искала тетеньку, работающую весовщицей. Не знала я, наивная городская девочка, честно смотревшая хронику до начала фильмов и именно из нее черпавшая знания о советском селе, кто такая весовщица. И вот... узрела.
Мне указали на женщину у самого въезда на ферму, и искать не надо было. В ворота поминутно въезжали грузовики с пищевыми отходами. Кончалось лето, и главенствующей нотой в гамме вони был неповторимо тошнотворный аромат гниющих арбузных корок. Женщина сидела в малюсенькой будочке и фиксировала вес въезжающих грузовиков- оказывается, помост у самых ворот был чашей гиганских весов. В будочке, на поверхности крохотного столика под непрозрачным стеклом крохотного окошка, стояла трехрублевая вазочка с цветами. Не помню, что за цветы. Что-то полевое и синее. Их скромный запах не был слышен в мощном хоре корок, но они, кажется, еще не увяли в этом царстве мертвых предметов.
С тех пор я стала приходить в кинозал с опозданием.