Медитативный рассказ
Вот уже несколько дней моя мама постоянно думает обо мне. А сегодня она дала мне замечательное имя, поднебесное имя… и тихонько, нежно-нежно позвала: «Серафима»… Я даже вскрикнула от неожиданности, и волна радости прокатилась по всей эфирной октаве, где я нахожусь сейчас в ожидании новой возможности воплотиться в земном теле. И я попросила ангела, моего личного серафима, который всегда находится рядом со мной: «Габриэль, могу ли я сегодня отложить все дела и понаблюдать за жизнью моих будущих земных родителей?»
И серафим просиял своей лучезарной улыбкой, поздравил меня с обретением достойного имени и, конечно же, позволил мне удовлетворить такой волнующий интерес – мол, по такому особому случаю, что мы теперь тёзки, – дерзай, но только не забывай, что там, на земном плане, не всё так просто. «Видишь ли, любезная Серафима, слишком там всё запутано, и самые простые вещи встречают массу преград, и в какой-то момент становятся совсем неосуществимыми. И тогда должно пройти достаточно большое количество времени, чтобы люди могли вновь обрести счастливую возможность, но и тогда важен правильный выбор – примут ли эти люди своё ожидаемое счастье. А посему, не печалься, когда увидишь препятствия между твоими будущими родителями. Помни – им нелегко там бывает сделать правильный выбор. Да ты и сама – вспомни – как множество раз имела душа твоя горький опыт земной жизни, и опыт будущего твоего последнего воплощения, что завершит победно твою земную школу, не обещает быть лёгким, хоть и душа твоя сейчас уже достаточно свободна и чиста. Но ты не страшись того, что увидишь. Но и не скрывай своих чувств. Будь искренней. Я пойму твою печаль… и даже слёзы… И всё же будет лучше не огорчаться, а послать этим милым душам твоих будущих родителей любовь и нежность твоего доброго сердца».
И Габриэль подвёл меня к экрану, который мгновенно ожил.
И вот, я вижу маму… Она ходит по комнате… То вдруг остановится у окна, возведёт руки к небу и повторяет моё новое имя: «Серафима… Серафима… Серафима»… И потом снова ходит по комнате… Садится в кресло, шепчет молитвы… И в эти минуты я чувствую буквально слияние наших сердец. Моя мама… мамочка… Я стараюсь разглядеть черты её лица, глаза, волосы, походку… Последний раз в этом её воплощении Габриэль показывал мне маму двадцатилетней девушкой и раньше – когда она была ещё маленькой девочкой. Сейчас ей сорок. Но она совсем не выглядит на свои сорок. Что же происходило в её жизни все эти двадцать лет, пока я не видела её? Она так хороша, мила и красива… О, мама, я так люблю тебя! И хочу, чтобы ты меня услышала…
И я вижу, как мама встаёт, потирая руками виски… Подходит снова к окну, улыбается и тихо говорит куда-то в небо: «О, Серафима… Что за наваждение? Откуда пришли мне эти мысли? И зачем? И что мне делать с ними? О, Серафима… Какая неожиданная идея! Но ведь это невозможно! Ты не можешь быть внебрачным ребёнком, зачатым в измене. Такая светлая душа, как ты, может прорасти только в благодатной почве, в защищённом месте… А в законные жёны он взять меня, как всегда, не готов… А дать воплощение именно тебе я могу только через него, другой папа тут никак не подойдёт, ведь ты, Серафима, – часть нашей с ним совместной задачи, которую задал нам Господь. Что же я могу сделать с этим? Я могу лишь отдать всё это на волю Творца и сделать мантрой каждого дня утверждение о том, что «с Богом всё возможно»».
Услышав эту речь, я поняла, что сегодняшний день – особый день в жизни моей мамы. А что же папа? Быть может, и для него этот день не такой, как все? Выходит так, что они друг другу не муж и жена. Как это печально. Ведь я помню, как они любили друг друга двадцать лет назад! Хотя и тогда они не могли быть вместе. Уже тогда папа был женат на другой. Что же между ними происходит сейчас?
И вот, звонит телефон, мама берёт трубку, и глаза её начинают сиять, преображая всё лицо… Она смеётся… И я понимаю, что разговаривает она сейчас именно с ним – с моим отцом… Ах, она любит его и сейчас! А что же он? И я зову скорей Габриэля: «А что же мой папа, Габи? Могу ли я увидеть и его?» И мой заботливый серафим включает рядом второй экран, где я вижу отца…
Всё те же синие глаза… – мамино Небо для полётов её души, полётов одинокой прекрасной птицы, слагающей дивные песни любви… Габриэль поведал мне о том, что вот уже двадцать с лишним лет летает она в этом Небе, окутанная потоками вечности, полная смирения и мира… Здесь её Дом. И ничто не может нарушить покой её непоколебимой надежды, её нерушимой веры в чудеса любви, в победу любви. Окунувшись в эти глаза, в это бескрайнее Небо маминой любви, и я ощутила вдруг всей душой своей тишайший восторг полёта. Вот новая страница нового дня – папины глаза маминых стихов. Здесь рождаются её стихи, в этом Небе.
– Ах, Габи, могу ли я почитать эти стихи?
– Да, Серафима, можешь.
Я вижу перед собой на экране все движения моего отца, слышу его голос… Волосы на его голове уже не тёмные, а седые… Он старше мамы. Ему сейчас за пятьдесят. И всё же он красивый… И это самый любимый человек моей мамы! И душа моя замирает от мысли: «Что же происходит с этими двумя моими любимыми, такими милыми людьми?» И даже слёзы каких-то смешанных непонятных чувств просятся наружу, и я зову своего Габриэля: «Габи, что происходит? Скажи! Почему так плачет моя душа? Габи, ведь они такие замечательные, но я чувствую, глядя на маму, как плачет её душа, и глядя на папу, я чувствую то же самое – плачь его души. Папа хорошо маскируется, конечно, но я всё же чувствую плачь его души. О, Габи, мой нежный друг, что происходит?» Но мой ангел ничего не сказал. Он только тронул меня за плечо, легонько подтолкнув к экрану, мол, смотри.
И я увидела мебельный цех. Это детище моего папы. Вот он уже в машине за рулём… Заезжает в магазин… С таким радостным, счастливым видом выбирает продукты… И привозит их – оказывается – маме! И они оба шутят, смеются и сияют при этом как солнышки. И вот – мама за компьютером (она редактирует папину книгу); они обсуждают книжные дела, обмениваются листками, папками; потом пьют чай, нежно воркуют – такие славные голубки…
Но тут мой дорогой Габриэль выключает экран и серьёзно говорит: «Серафима, там всё очень сложно. Пойдём к алтарю и хотя бы полчаса помолимся за них». И мы молились. А когда вернулись к экрану, мои родители уже ехали в машине. Что-то изменилось в их лицах, и я не смогла сдержать своего волнения: «Габи, что случилось?». Серафим лишь улыбнулся в ответ, окутав меня облаком спокойствия. Где-то в городе мама вышла, встретилась с каким-то человеком, забрала у него тяжёлую сумку с книгами и вернулась домой. И вот я вижу её красивое лицо в слезах… Мама плачет и сквозь слёзы обращается к Богу с просьбами о том, чтобы Он взял всю эту любовь под свой контроль, под своё руководство и покровительство. Она шепчет: «Господь, прости нас. Я знаю – нам никак нельзя нарушать закон. Но скажи – как нам быть?» И я изо всех сил пытаюсь не расплакаться вместе с мамой, а послать ей именно поток утешения, любви и сострадания, как учил Габриэль.
И мама успокоилась. И долго потом сидела за компьютером и работала. Но слёзы всё же время от времени текли по её щекам. А потом пришли домой из школы её дети, радуясь вареникам с капустой и другой еде. Дочь – от первого брака – совсем уже взрослая. Сын – от второго брака. Но и этот брак не удался, семья распалась, и мама собирается подавать на развод. Это пояснил мне мой добрый друг серафим.
Какое-то время я ещё посмотрела на жизнь папы. Я увидела его семью, все его чаяния и заботы, все его радости и печали… И снова позвала Габриэля: «Скажи мне, мой нежный друг, как им помочь?» И не сдержала слёз.
Но Габриэль, как всегда, утешил меня:
«О, Серафима! Какое чудное имя ты обрела! И твои родители – прекрасные души! Вы все достойны друг друга. Но – как ты знаешь теперь – существуют препятствия. И никто не знает, что решат эти люди – твои будущие родители. Да и будут ли они вообще что-то решать относительно друг друга в этом воплощении? Решение мамы уже понятно, она на всё готова ради этого человека. Она готова быть с ним, если это станет вдруг возможным с его стороны. Но она также готова ждать, если того потребуют обстоятельства жизни. А вот каким будет решение папы, неизвестно. Ты уже наверно поняла, что он сейчас претерпевает внутри себя большие изменения… Но если в течение ближайших трёх лет решительные действия не будут предприняты, тебе, Серафима, придётся снова ждать и ждать новой возможности, когда они вновь воплотятся и встретятся. И никто не знает, будут ли тогда между ними препятствия или нет. Но ты не печалься, Серафима, ведь рано или поздно именно они станут твоими родителями».
Габриэль сделал паузу и продолжил:
«Видишь ли, Серафима, люди зачастую живут по привычке, по инерции. Программа отношений, например, уже отработана, а они боятся перемен и продолжают жить вместе, мол, старое хоть и болото, но всё же своё, привычное, а там – кто его знает, что ждёт – вдруг не одни только радости. Одних только радостей, конечно же, не может быть, но решившись на перемены, человек открывает для себя мир Духа, он обретает Бога и бесстрашно встречает на пути любые трудности. И в том и заключался его тест – решиться на перемены. И такие тесты даются человеку не один раз даже в течение одного воплощения.
А ещё, Серафима, у людей бывает так, что они пытаются искать Бога где-то далеко, в каком-то особом месте, но даже порой став аскетами, монахами, так и не находят Бога. Они даже не подозревают о том, что Бог на самом деле совсем рядом – Он живёт в их сердце, Он живёт в друге, в супруге, Он может быть прямо под носом или под ногами, и они будут буквально наступать на Него и ничего не ощущать при этом.
А ещё люди часто мнят из себя нечто особое, думая, что их миссия непременно должна быть какой-то великой, и тогда они начинают презирать всё вокруг – не только вещи, но и людей. На самом деле то, что кажется обычным, например, рождение ребёнка, по сути своей – чудо! Даже если рождается кармический ребёнок (трудный). Но это явление – чудо вдвойне, когда двое любящих друг друга людей дают жизнь другой душе или нескольким душам, исполняя, таким образом, свой Божественный план. Да, Серафима, у некоторых людей Божественным планом является привести в воплощение определённые души. Им и не назначено быть великими мудрецами, гениями. Их план прост, но не менее велик с точки зрения космического закона. И каждый человек должен в итоге свершить именно свой план, а не чужой.
А посему, молись, прелестная Серафима, за своих будущих родителей. Бог им – помощь. И да свершится то, что задумал свершить через них Творец. А чтобы ожидание не утомляло и не печалило тебя, всегда помни о том, что рано или поздно именно эти милые души станут твоими родителями. Всегда помни об этом».
Габриэль замолчал. И подтверждая его слова, вновь пробился в моё сердце лучик маминой любви – её ласковый голос – любящий, страдающий, но живой и уверенный: «Серафима, с Богом – всё возможно!» А папины глаза подмигнули мне своей небесной синевой: «Серафима, летим?!»
03-04.04.2004