Седая память Первой Мировой…
Атаки и сраженья – ракурс сцены,
В которой гром пальбы, захваты пленных,
И доблесть войск… Правдив ли образ мой?
Увы, не так: не извлечён ужасный
Урок той оклеветанной войны,
Не тяготит нам плечи груз вины
Пред теми, кто ни к белым и ни к красным
Тогда не относился: за царя
Шли предки умирать, ещё не зная,
Что их заслуг потомки не признают,
Перечеркнут жестоким «глупо, зря…»
Мир раскололся. Сделалось понятным,
Что свойственный Руси патриотизм
Стал бесполезным… гибелью грозил
Пример отваги нашей необъятной -
Теперь ценилось прятанье в окоп,
Умение на грани истощенья
Терпеть позор империи крушенья
И отступать, страшась атаки в лоб.
Безнравственность пришла на место чести,
Дух благородства обратился в зло.
Столкнув народы, время всех несло,
Чтоб и палач, и жертва гибли вместе…
Вопила пресса: «грабь и убивай!».
Где брат? Где враг? Чья воля массой движет?
Всё - для войны… Всё меньше шансов выжить,
Разруха, голод, разорённый край…
Как сорняки, плодились экстрасенсы,
Провидцы и гадалки, мерзкий блуд,
Упали нравы; стал не в моде труд,
А ложь газет умы давила прессом.
И вот уж брат на брата поднял руку,
Стремясь наверх, готов был предавать
И земли отдавать за пядью пядь.
В умах - броженье, а в домах – разруха…
Как агнец на закланье тайных сил,
Держава мира рушила престолы,
Как будто память ничего не стоит...
Дух смуты возродился на Руси.
Издано.