...ту, прежнюю практически не помню.
прямая речь и длинные ресницы,
небрежный вид и жизнь в режиме блица.
всё это было ново и огромно,
и всё, казалось, будет только длиться.
с тех дней прошла огромная декада.
мы стали старше, гении цинизма,
поставив на зеро и на харизму;
мы выбились из проклятого стада,
которым наша славится отчизна.
я слышал о тебе всё это время.
чужие тайны, отголоски эха,
и чья-то запись с россыпями смеха.
тебя встречали с этими и с теми,
за постоянным жительством уехав.
в сети лежали карточки и виды,
но я был строг, отрезав все подходы.
игра с собой, нелепая коррида,
где бык не покидает лабиринта;
так проходили месяцы и годы.
однажды в декабре, в собачий холод
я был на вечере известного поэта -
слегка нетрезв и, как и прежде, холост;
поэт читал из нового и в голос.
и вдруг увидел в облаке из света
тебя, и тут слова опять бессильны:
стройна, дика и женственна до чёрта,
в причёске взрослой, в тающем и чёрном.
был полумрак таинственным и синим,
а слово всё ещё неизречённым.
что будет дальше, я и сам не знаю.
твой взгляд, и тембр, и в ямочках улыбка -
всё это трепетно, всё это очень зыбко.
и жизнь теперь уже совсем иная,
и где-то, сбившись, доиграла скрипка.
20.12.12