„СЕПТЕМВРИ”
Гео Милев (1895-1925 г.)
Болгарские поэты
Перевод: Владимир Игнатьевых
Прим. К.Г.: В сентябре 1923 года в Болгарии вспыхнуло антифашистское восстание против установленного в стране при помощи переворота режима. Повстанцы захватили ряд городов и поселений. Восстание было подавлено в крови со стороны властей. Во время Сентябрьского восстания 1923 года в Болгарии один из величайших болгарских поэтов Гео Милев написал поэму о подсолнухах, о восстании, о его кровавом подавлении. Он был убит властями без суда и следствия.
Гео Милев
СЕПТЕМВРИ
1.
Нощта ражда из мъртва утроба
вековната злоба на роба:
своя пурпурен гняв –
величав.
Дълбоко сред мрак и мъгла.
Из тъмни долини –
преди да се съмне,
из всички балкани,
из дебри пустинни,
из гладни поля,
из кални паланки,
села,
градове,
дворове,
из хижи, колиби,
из фабрики, складове, гари,
хамбари,
чифлици,
воденици,
работилници,
юзини,
заводи:
по пътища и по завои
високо
по сипеи, урви, чукари, бърда,
през слог
и рид,
през глухи усои,
през есенни жълти гори,
през камънаци,
вода,
мътни вади,
ливади,
нивя,
лозя,
овчарски пладнища,
глогини,
изгорели стърнища,
трънаци,
блата:
изпокъсани,
кални,
гладни,
навъсени,
измършавели от труд,
загрубели от жега и студ,
уродливи,
сакати,
космати,
черни,
боси,
изподрани,
прости,
диви,
гневни,
бесни –
без рози
и песни,
без музика и барабани,
без кларинети, тимпани, латерни,
флигорни, тромбони, тръби:
на гърба с парцаливи торби,
в ръцете – не с бляскави шпаги,
а с прости тояги,
шопи със сопи,
с пръсти,
с копрали,
с търнокопи,
с вили,
с брадви,
с топори,
с коси,
и слънчогледи –
стари и млади –
се спуснаха всички отвред –
като отприщено стадо
от слепи животни,
безброй
яростни бикове –
с викове,
с вой
(зад тях – на нощта вкамененият свод)
полетяха напред
без ред
неудържими,
страхотни,
велики:
НАРОД!
2.
Нощта се разсипва във блясъци
по върховете.
С л ъ н ч о г л е д и т е
п о г л е д н а х а с л ъ н ц е т о!
Зората от сън се
пробуди
сред гръм от картечници:
От далечните
склонове –
удар след удар –
заплющяха
луди
куршуми – олово.
Топове
като зинали слонове
зареваха...
Трепет и страх.
С л ъ н ч о г л е д и т е п а д н а х а в п р а х.
3.
Глас народен:
Глас божи
С хиляди ножа
прободен
народ –
затъпен,
унижен,
по-нищ и от просяк,
останал
без мозък,
без нерви –
въстана
из мрака тревожен
на своя живот –
и писа със своите кърви:
СВОБОДЕН!
Г л а в а п ъ р в а:
Септември.
– Глас народен –
– Глас божи –
О, боже!
Подкрепяй свещеното дело
на грубите черни ръце:
влей смелост
в нашето гърмящо сърце:
Не искаш ти никого роб –
и ето – кълнеме се в нашия гроб –
ще възкресим ний човека
свободен в света.
Пред нас е смъртта –
О, нека!
Но отвъд:
там цъфти Ханаан
от Правдата обетован
нам –
вечна пролет на живия блян...
Вярваме! Знаем! Желаеме го!
С нами бог!
4.
Септември! Септември!
О месец на кръв!
На подем
и погром!
Мъглиж беше пръв,
Стара
и
Нова Загора,
Чирпан,
Лом,
Фердинанд,
Берковица,
Сарамбей,
Медковец
(с поп Андрей) –
градове и села.
5.
Народът въстана
– с чук
в ръката,
обсипан със сажди, искри и сгурия,
– със сърп сред полята,
просмукан от влага и студ:
хора на черния труд
с безглаголно търпение
(не гении,
таланти,
протестанти,
оратори,
агитатори,
фабриканти,
въздухоплаватели,
педанти,
писатели,
генерали,
съдържатели,
на локали
музиканти
и черносотници) –
А
селяци,
работници,
груби простаци,
безимотни,
неграмотни,
профани,
хулигани,
глигани
– скот като скот:
хиляди,
маса,
народ;
хиляди вери –
вяра в народний възход,
хиляди воли –
воля за светъл живот,
хиляди диви сърца –
и огън във всяко сърце,
хиляди черни ръце –
в червения кръг на простора
издигнали с устрем нагоре
червени
знамена,
развени
високо,
широко
над цялата в трепет и смут разлюляна страна
на бурята яростен плод:
Хиляди –
маса –
народ.
6.
Блесна
над родни Балкани,
издигнали пъп
срещу небето
и вечното слънце,
светкавица,
гръм
хрясна
право в сърцето
на гигантския
столетен
дъб.
Хълм подир хълм
ек бързолетен
отпрати далек
през чуки,
грамади
към стръмни долини
в каменни дупки
– пламтящо легло –
дето спят на витло
пепелянки и смоци,
в пещери
на змеици и змейове,
в глухи хралупи на вещици –
и екотът сля се
с далечно ехо:
екот и ропот
на водопади,
потоци,
порои –
бесни,
рукнали в бездната
с гръм.
7.
Започва трагедията!
8.
Първите
паднаха в кърви.
Метежният устрем
бе посрещнат с куршуми.
Знамената изтръпнаха
пронизани.
Планината гърми...
Там горе
далечни и близки хълми
потъмняха, обнизани
с хора –
плъпнаха
черни редици:
редовни платени войници
и разлютена милиция.
Всички те знаят:
„Отечеството
е в опасност!”
Прекрасно:
но – що е отечество?
И яростно лаят
картечници...
Първите
паднаха в кърви.
Зад далечните
върхове
забумтя артилерия.
Затрепераха
градове
и села.
Мъртви тела
– окървавени трупове –
застлаха
склонове,
валози,
пътища...
С извадени саби
кавалерийски отряди подгониха
разбитите селяни –
доубивани, стреляни
с шрапнели, фугаси –
бягащи в ужас на всички страни,
догонвани в къщите
и съсичани там
с кървави саби
под нисък сайвант
сред писък
на изплашени баби,
деца и жени...
- - - - - - -
9.
Войските настъпваха.
Под грозния звук на шрапнелите
изтръпнаха
и най-смелите:
в отчаяние
към небето издигнати голи ръце.
Ужас без слава
замръзна на всяко лице –
очи без страдание.
„Всеки
да си спасява
живота!”
По всички пътеки –
ето, спущат се рота след рота –
пехота,
кавалерия,
артилерия.
Бият атака
барабаните.
Паника –
високо
над изподраните
червени знамена –
бич от пурпурни пламъци вей.
Там
посред общия смут
сам,
като луд
епически смелият
поп
Андрей
с легендарния топ
стреля
снаряд след снаряд...
В последния миг:
„Смърт на Сатаната!”
извика
побеснял и велик –
и обърна назад
своя топ:
последната
граната
изпрати
право там –
в божия храм
дето бе пял литургия, ектении...
И се предаде.
„Да се обеси червеният поп!
Без кръст – без гроб!”
До телеграфния стълб бе изправен.
До него палачът.
Капитанът.
Въжето
бе готово.
Балканът
тъмнееше мрачен.
Небето –
сурово.
Попът стоеше огромен,
изправен в целий си ръст,
цял
спокоен като гранит –
без жал,
без спомен –
на гърдите Христовият кръст
и с поглед в балканите впит –
далеко
сякаш в грядущето...
– Страхливо вий поглед отпущате
пред близката смърт на човека,
палачи!
Що значи
смъртта на един?
Амин!
Захрачи
и плю.
Бързо нахлу
сам на врата си въжето
и
без да погледне небето
– увисна –
език
между зъбите стиснал:
велик,
сюблимен,
непостижим!
10.
Есента
полетя
диво разкъсана
в писъци, вихър и нощ.
Буря изви се
над тъмни балкани –
мрак и блясък
и гракащи гарвани ято –
Кървава пот
изби по гърба на земята.
В ужас и трепет снижи се
всяка хижа и дом.
П о г р о м!
Трясък
продъни небесния свод.
11.
Тогава настана
най-ужасното:
Бясно захласната
заудря в душите тревожна камбана –
удря, бие, звъни...
Нощта падна тъй ниско –
глухо и страшно заключена
от всички страни.
Смъртта –
кървава вещица, сгушена
във всичките ъгли на мрака,
изписка
и ето – посяга
далеч и навред из нощта:
със своите сухи ръце
– дълги, безкрайни –
улавя и стиска
зад всяка стена
по едно ужасено сърце.
О, нощ на безименни тайни!
– и тайни, и явни:
Мегдани отново с кармин окървавени.
Смъртни писъци в прерязано гърло задавени.
На вериги зловещият звек.
Затворите пълни с хора.
В двора
на казарми, затвори
от командвани залпове ек.
Вратите залостени.
Чукат отвън тъмни гости.
Сина със револвер в ръката
мъртъв на прага прострян.
Бащата обесен.
Обезчестена сестрата.
От селата задигнати селяни
след тях – войници:
мрачен конвой.
За да бъдат разстреляни!
Команда: стой!
„Огън!” –
изтракаха пушки:
Ку
Клъкс
Клян –
„...бий!”
– залп.
Десет трупа
от брега
пльоснаха тежко
в мъртвите мътни води на Марица.
Окървавена повлече
ги скръбната родна река.
Военна музика нейде далече
през обезлюдени улици
гърмеше:
„Шуми Марица...”
Окървавена...
В изпотъпкани ниви
трънливи
между бодил и високи треви
се валят червени глави
с накълцано обезобразено лице.
Бесилки разпериха черни ръце
(привидения в мъртва мъгла).
Непрестанно се носи страхотният марш на топора,
ударил о кокал.
Горящи села
озаряват далеч кръгозора.
Потекоха кървави вади.
Пламнали клади
лизнаха със светотатствен език
светото подножие
на божия
престол.
Замириса на живо месо.
Ужасени отвис небесата
нададоха вик
блажените жители на светлия рай
– на бога свирепо Осанна –
Край.
Урагана престана,
халата
спря най-подир:
мир
и тишина
настана
по цялата
страна.
Кървав на боговете курбан.
12.
Музо, възпей оня пагубен гняв на Ахила...
Ахил беше грубата сила.
Военният демон.
Ахил беше стар генерал
на Н.Ц.В. цар Агамемнон.
Ахил бе герой.
С безброй
кръстове, ордени, ленти....
Пиедестал
на реда и тишината
в страната...
Но днес ний
не вярваме вече в герои –
ни чужди, ни свои.
Троя бе опожарена и срината.
Приам и Хекуба загинаха.
Ахил тържествува...
– Какво е за него Хекуба? –
Душата му дива и груба
не чува
плача на свещената майка, разкъсъна
над безименни гробища, с кърви оръсени,
израснали в миг
– толкоз много –
безброй.
– Какво е за него Хекуба? –
Ахил бе герой.
Ахил бе велик.
Бич божий, изпратен от бога.
Но Ахил ще загине под гняв и проклятия...
И загина,
падна в позорно падение:
на убиеца вярна отплата.
Агамемнон уби Ифигирия
– и загина:
Клитемнестра уби Агамемнона
– и загина:
Орест със Електра уби Клитемнестра
– и загина...
Едничка остава –
стои и пребъдва
през вековете –
Касандра-пророчица:
тя вещае възмездие
– и в с и ч к о с е с б ъ д в а.
Безсменна прищявка, игра и забава
на боговете.
Вековечен разцвет на божествена стръв.
Всяка смърт е за тях развлечение,
всеки вопъл – шега.
Смърт, убийство и кръв!
Докога, докога?
Вседържителю Зевс,
Юпитере,
Ахурамазда,
Индра,
Тот,
Ра,
Йехова,
Саваот:
– о т г о в а р я й!
През дима на пожарите
се издига и бие ушите ти
викът на убитите,
ревът
на мъченици безброй
върху клади горящи дърва:
– К о й
и з л ъ г а н а ш а т а в я р а? –
Отговаряй!
Ти мълчиш?
Не знаеш?
– Ний знаем!
Ето, виж:
с един скок
ний скачаме право в небето:
ДОЛУ БОГ!
– хвърляме бомба в сърцето ти,
превземаме с щурм небето:
ДОЛУ БОГ!
И от твоя престол
те запращаме мъртъв надолу
вдън вселенските бездни
беззвездни,
железни –
ДОЛУ БОГ!
По небесните мостове
високи без край
с въжета и лостове
ще снемем блажения рай
долу
върху печалния,
в кърви обляния
земен шар.
Всичко писано от философи, поети –
ще се сбъдне!
– Без бог! Без господар!
Септември ще бъде май.
Човешкият живот
ще бъде един безконечен възход
нагоре! Нагоре!
З е м я т а щ е б ъ д е р а й –
ще бъде!
1924 г.
Гео Милев
СЕНТЯБРЬ (перевод с болгарского языка на русский язык: Владимир Игнатьевых)
1.
Ночь рождает мёртвой утробой
рабства вечную злобу:
Фиолетом этого гнева –
величие неба.
Увы,
глубок он средь мрака и мглы.
Из темной долины –
ещё до восхода,
из всех гор Балканских,
из дебрей пустынных,
из поля пустого,
из грязных окраин,
из сел,
городов,
из дворов,
и из хижин, сараев,
из фабрик и складов, вокзалов,
амбаров,
из ферм
и из мельниц,
работных домов,
депо
и заводов:
дорогами, тропами
высоко;
по кручам и скалам, вершинам, хребтам,
через реки,
ручьи,
через глухие углы,
через охру осеннего леса;
по камням,
через воду
мутную тину,
луга и
поля,
лозу и
пастби́ща,
стерню,
и сгоревшие скирды,
кусты,
и болота:
оцарапанные и
грязные
голодные и
мрачные,
измученные работой,
огрубевшие от жары и холода,
уродливые,
изувеченные,
косматы,
черны; и
босы́,
оборваны и
просты,
ди́ки и
гневны,
бесноваты –
без цветов
и песен,
без музыкантов и барабанов,
без кларнетов, литавр, лютней,
и флейт, тромбонов и труб:
на горбах с рваными торбами,
в руках – нет сверкающих шпаг,
а просто тряпка и палка – флаг.
Толпа с кулаками,
руками,
с лопатами,
с молотками,
с вилами,
с серпами,
и с топорами,
с косами
и цепами –
старые и молодые –
идуще-бегуще-живые –
бредущее стадо
слепого скота,
мириады
бешеных быков –
с криками,
с воем
(за ним – каменеющий ночи свод)
летящий вперед
врассыпную
неудержим
бесстрашный,
великий:
НАРОД!
2.
Ночь рассыпалась в блёстках
на небосводе.
Сыночек погляди-ка
уже солнечно.
Зарница от сна
пробудилась
средь грома картечи:
Из дальних
склонов –
удар за ударом –
заплюхали
пушки –
свинцовые речи.
Топот
как войско слонов
заревело...
Ужас и страх.
Подсолнухи падали в прах.
3.
Глас народа:
Глас Божий
И резали кожу
сотни ножей
тело
народа –
тупого и
нищего,
не чувствуя боли,
из мрака
за жизнь свою
он восстающего –
он кровью своей написал:
Свобода!
Глава первая:
Сентябрь.
– Глас народа:
Глас Божий –
О, Боже!
Укрепи святое дело
мозолистых рук!
В нашем сердце громом смелость
посели нам друг:
Не ты из нас сделал рабов –
и клятвами наших гробов –
мы возродим человека
свободным на века́.
Перед нами смерть –
мы знаем!
Но ответ:
там цветы Ханаана
от Правды обетованной –
вечная весна в жизни мечта...
Верим! Знаем! Желаем того!
Бог с нами!
4.
Сентябрь! Сентябрь!
О месяц на крови!
И подъём,
и прогром!
Мглиж был первым,
Стара
и
Нова Загора,
Чирпан,
Лом,
Фердинанд,
Берковица,
Сарамбей,
Медковец
(где поп Андрей) –
города и села.
5.
Народ восстал
– С молотом
в руке
осыпан сажей, искрами и пеплом,
– средь полей с серпом,
продрогший от влаги люд:
взятый на чёрный труд
с безропотным терпением
(Не гении,
таланты,
протестанты,
ораторы,
агитаторы,
фабриканты,
воздухоплаватели,
педанты,
писатели,
генералы,
хозяева,
торговцы,
музыканты,
и черносотенцы) –
А,
простые простаки
селяне,
работники,
безземельные,
неграмотные
профаны,
хулиганы,
кабаны
– Скот как скот:
тысячи,
масса,
народ;
тысячи верований –
вера в народный восход,
тысячи воль –
воля за светлую жизнь,
тысячи диких сердец –
в каждом сердце огонь,
тысячи черных рук –
красный в просторе круг
утром на горе
алые
знамена
развернули
высоко,
широко,
в трепете и страхе разлюбезная страна
на штурм яростный плод:
Тысячи –
Масса –
Народ.
6.
Блеснула
молния
над родными Балканами,
изгнал поп
чистое небо
и вечное солнце,
гром
хрястнул прямо
в сердце
гигантского
столетнего
дуба.
Холм поднял холм,
как самолёт
запустил далеко
через хребты,
Громады,
к крутым ущельям
в каменные дупла
– Сжигая постели –
где спят свиристели
гадюки и мыши,
в пещерах
драконов и змеев,
и ведьминых схронов –
и эхо сливается
с эхом далёким:
Эхо и ропот
водопадов,
потоков
наводнений –
яростно
рухнули в бездну
с громом.
7.
Трагедия начинается!
8.
Первый
падал в крови.
Мятежный позыв
встречен был пулями.
Знамёна истрепались
пробитые.
Гудела гора...
А там,
на дальних и ближних холмах
потемнели, обнаружились
люди –
проступили
черные линии:
Ряды наёмных войск
и безумная милиция.
Те все знают:
„Отечество
в опасности!”
Прекрасно:
но – что такое родина?
И яростно лают
пулеметы...
Первый
упал в крови.
С дальних
вершин
забухала артиллерия.
Задрожали
города
и сёла.
Мертвые тела
– Окровавленные трупы –
услали
склоны
ложбины,
дороги...
И с обнаженными саблями
кавалерийские отряды погнали
разбитых селян –
добивая, стреляя
шрапнелью, фугасами –
бежали в ужасе во все стороны,
загоняли под крыши
и секли там
кровавый саблями
под низкое крыльцо
средь визга
и плача старух,
детей и женщин...
9.
Войска наступают.
Под грозный звук шрапнели
онемели
самые смелые:
в отчаянии
подняли к небу голые руки.
Ужас без слов,
все лица застыли в му;ке –
и глаза остекленели.
„Боже еси
всякому жизнь спаси”!
По каждой дороге –
спускается рота за ротой –
пехота,
кавалерия,
артиллерия.
Бьют барабаны:
Атака!
Паника –
высоко
над рваным
алым знаменем –
веет хлыст фиолетово-пламенный.
Там
Посреди общих смут
сам,
безумен, разут
смел как „Варяг”
поп
Андрей
из легендарного храма
стрелял
за снарядом снаряд...
В последний миг:
„Смерть Сатане!”
плакал
яростен и велик –
и обернулся назад
на свой храм:
последняя
граната
упала
Там –
В храме Божьем,
где он пел литургию ектению...
И сдался.
„Чтоб был повешен красный поп!
Без креста, не положен в гроб”!
Телеграфный столб.
С палачом.
Капитан.
Верёвка
готова.
Вечер Балкан
мрачен и чёрн.
Небо –
сурово.
Огромный поп стоит,
в полный рост,
твёрд
и спокоен, как гранит –
без просьб
весь простой –
на груди крест Христов
и поглядел в Балканский край –
далеко
ищя грядущего...
– Боязливо отводят свой взгляд
пред скорою смертью
палачи!
Что значит
смерть одного?
Аминь!
Сплюнь
и разотри.
Быстро накинул
сам верёвку на шею
и
не глядя на небо
– повис –
язык меж зубов
стиснул.
велик,
возвышен,
недостижим!
10.
Осень
летит
дико разорвана
В криках вихря и ночи.
Буря кружит
над Тьмою Балкан –
Мрак и гром
да воронье карканье –
Кровавый пот
течет по спине на землю.
Ужас и трепет, живет теперь
в каждой доме и хижине.
П о г р о м!
Крах
рухнул небесный свод.
11.
Потом настало
Самое страшное:
Бесноватая тревога
ударила в души тревожным звоночком –
ударила, бьёт, звонит...
Ночь упала так низко –
глухо и страшно заключена
со всех сторон.
Смерть –
кровавая ведьма сгустилась
во всех уголках мрака
вскричала
и – посягнула
дальше за пределы ночи:
ее сухие руки
– Длинные, бесконечные –
ловили и стискивали
за всякой стеной
в единый ужас каждое сердце.
О ночь безымянных тайн!
– И тайных и явных:
Площади снова в кармин окровавлены.
Смертные крики перерезанным горлом задавлены.
И зловеще звенят кандалы.
Полны остроги людьми.
Во дворах
казармах и тюрьмах
залпами эха команды войны.
Ворота закрыты со злостью.
Избивают черные гости.
Сын с револьвером в руке
мертв, распростерт на пороге.
Батя повешен.
Сестра обесчещена.
Гонят из сёл поселян.
следом – солдаты:
мрачный конвой.
поведут на расстрел!
Команда: стой!
„Огонь!” –
и грохнули пушки:
Ку
Клукс
Клан –
„...Бей!”
– залп.
Десятки трупов
с берега
плюхнулись тяжко
мертвыми в мутные воды Марицы.
Окровавленных влечет их
скорбно родная река.
Полковая музы́ка вдали
по безлюдным улицам
гремела:
„Шуми Марица...”
Окровавленная...
В растоптанных нивах
тернистых,
где полова,
чертополох и трава
валяются красные головы
с иссеченными обезображенными лицами.
Бесы раскинули черные руки
(Привидения в мертвой Марице).
Непрестанно носимый, удивительный марш топора
ударил о кости.
Сел горящих зарницами
горизонт вдалеке озарился.
Кровавые воды текут.
Полыхает пожар,
святотатственно языком лижа
святое подножие
престола
Божия.
Запах живого мяса.
В ужасе повисли небеса
рыдая
благословите жители небесного рая
– Жестокому богу Осанна –
Аминь.
Ураган окончен,
шторм утих:
мир
после страшной ночи
тишина
для целой
страны.
Богам кровавая жертва.
12.
Муза, воспой, что пагубен гнев Ахиллеса...
Ахиллес был грубой силой.
Военный демон.
Ахиллес был старый генерал
из гвардии царя Агамемнона.
Ахилл был герой.
С горой
крестов, медалей и лент...
Пьедестал
закона и тишины
в стране...
Но в сегодняшний день
Не верую в героев –
Ни чужих, ни своих.
Сожжена и разрушена Троя.
Приам и Гекуба мертвы.
Ахилл торжествует...
– Ну, что для него Гекуба? –
Душа его дика и груба,
не слышит
плача матери Божией, причитаний
над безымянными могилами, кровью орошенными,
вырос в миг
– так, что –
бескрая.
– Что для него Гекуба? –
Ахилл, он герой.
Ахилл, он велик.
Бич Божий, посланный Богом.
Но Ахиллес погибнет ещё под гнев и проклятие...
И погибнет,
валясь в позорном падении:
для убийцы верная отплата.
Агамемнон убил Ифигирия
– И погиб:
Клитемнестра убила Агамемнона
– И погибла:
Орест убил Клитемнестра в Электре
– И погиб...
Одно остается –
стоять и века
ожидать –
Кассандра - пророчица:
ты вещала возмездие
– И в с ё с б у д е т с я.
Бессменна причуда, игра и забава
богов.
Вековечно цветение божественных медоносов.
Всякая смерть развлечение для них,
Всякий вопль – шутка.
Смерть, убийства и кровь!
Доколе, доколе?
Всемогущий Зевс,
Юпитер,
Ахурамазда,
Индра,
Тот,
Ра,
Иегова,
Саваоф:
– Ответьте!
Средь дыма пожарищ
бьют в уши вопрошающе
крики убитых,
рев
мучеников бес числа
на кострах сжигающих дрова:
– Кем
изолгана наша вера? –
Отвечай!
Ты молчишь?
Не знаешь?
– Нет, знаю!
Вот, видишь:
с одного скачка
прыгать прямо в небо
ПРОЧЬ БОГ!
– Бросить бомбу в сердце твоё
притворно штурмом в небо:
ПРОЧЬ БОГ!
И от престола Твоего
Те бросают мертвых вниз
в глубины вселенской бездны
беззвездной,
железной –
ПРОЧЬ БОГ!
Небесным мостами
высоко без края
горными местами
нисходит блаженство рая
на печальный,
в крови отчаяния
Шар земли.
Все, что написано философами, поэтами –
сбудется!
– Без Бога! Без господ!
За Сентябрем ещё будет Май.
Человеку придет
его жизнь, как один бесконечный восход
вперёд! Вперёд!
Земля ещё будет Рай –
он придёт!
1924 г.
http://www.stihi.ru/2012/12/21/165
* Ханаан – это узкая гористая полоска земли между побережьем Средиземного моря и границей с пустыней, от сектора Газа на юге до Хамата на берегах Оронта на севере.
* Литурги́я (греч. – „служение”, „общее дело”) – главнейшее христианское богослужение в Православной, Католической и в древневосточных церквях, во время которого совершается таинство Евхаристии.
* Ектения – диаконские [возглашения].