Тёплая ночь отражала стекло.
Оконная рама вроде скрипела,
И липкой слюной истекало моё
Послушное тело.
Кажется, я любил.
Кажется, счастлив, кажется, стоило.
Но как ни крути, все равно почему-то
Мое отражение было расстроено.
Когда-то мы с ним подрались по глупости,
С тех пор мы вроде бы заодно.
Тогда оно мне выбило руку,
А я ему - зеркало и окно.
То ли было, то ли мерещилось - плохо.
Помню, хотелось легкие выдымить,
Имя чье-то на руке выжечь,
То ли глаза кому-то выдавить.
То ли просто хотелось жить.
Помню я плохо - все очень гудело.
И потом расстроенное мое отражение
Мне рассказало как было дело...
... Выли сумерки. Пищали, ревели,
Вопили, плакали, выгибались,
Рыдали, крутились, ломались, хрипели
Крутились, дергались, вырывались.
Взревели, вскринули, сорвались,
Задергались, выгнулись...
Пока бедолагам какой-то
Сжалившийся господин
Не поставил на горло ногу.
И не прекратил.
Мальчик, игравший через дорогу
С игрушкой-слоном, смотрел очень долго,
И долго думал, что кто-то тонет.
Слушал хрипящий сумерек вой.
А когда они стихли, он вдруг все понял
И плакал, закрыв мордашку рукой.
В это же время на соседней улице
Кто-то страшно
Кого-то бил.
То ли от ревности,
То ли от ненависти,
То ли кривой непонятной любви.
То ли хотел до конца себя выскоблить,
То ли может, добиться мести -
Долго последнее пытался выкаплить.
Не смог. Плюнул, ушел повеситься.
Мальчик пошел по соседней улице,
Тащил игрушку за хвост по земле
(Жалко, конечно, но так было принято)
Щурился, хвост сжимал в кулаке.
И плакал, что больше не сможет, наверное,
Снова придти домой: не найдет,
Потеряется, может быть разобьется,
Может быть, кто-нибудь разобьет.
Может замерзнет, может простудиться,
Может, собьют пешеходы,
Убьют карусели,
Или больничные входы.
Или, что самое самое страшное
Его Игрушку
Порвут.
Тогда уже точно погибнут вместе.
Точно не переживут...
...Мое отражение было расстроено,
А я, казалось, весь взъерошен и взмок.
И в горле противное, гадкое жжение.
Что бы его сейчас успокоило?..
... Бедное, бедное мое отражение..