Синее-синее, как июньское небо над головой. В горох – белый-белый как колотый сахар. Оборки накрахмалены и хрустят как корочка теплой буханки. Если хорошо раскрутиться, широкая юбка поднимется над исцарапаными коленками колоколом-колокольчиком. В кармашке – гладкий камушек и забытый со вчерашнего утра рыжий венчик ноготка. Вечером, брошенное на стул платье пахнет ветром и солнцем.
Серое. Что за цвет? Неуловимый сам по себе, он еще и играет переливами крепдешина. Французская длина. И не коротко и не длинно. Оно тебя обнимает, оно принимает твою форму. Оно открыто на груди, и мягко завязано на талии. Ты идёшь и оно разговаривает с тобой тихим шепотом шуршания. Оно пахнет твоими духами и чуть-чуть - сладким потом.
Черное. Глухо под горло. Колючее, но уже привычно. Уже так привычно, что слегка блестит на локтях и ты гладишь его через влажную тряпку. К нему можно надеть любое украшение. Но надо ли? А вообще – удобно. Как говориться - “и в пир и в мир”. В последнее время “в пир” всё реже. Но это уже не огорчает. Ночью оно висит на плечиках призраком неизбежности. И ничем не пахнет.
Хлопок. Шелк. Шерсть. Жизнь.