Не хотел рассказывать, но ведь шила в мешке не утаишь, все равно узнаете. У меня есть друзья. Правда, неожиданно? Это потому что я храню их во внутреннем кармане, поближе к сердцу и очень мало про них рассказываю. А это - совершенно неправильно. Нас связывает множество забавных и/или поучительных историй, и еще нечто большое и важное. И я переживаю, что со временем, когда страна торжественно будет отмечать мое пятисотлетие, шустрые борзописцы начнут печатать в газетах истории из моей жизни, и наверняка перекорежат, или что еще страшнее, приукрасят.
Так лучше я сам сейчас честно насочиняю, чем кто-то потом вам бессовестно лапши на уши навешает. Чур, я первый. Поэтому слушайте. Для начала, я расскажу вам про Ирину. Хотел рассказать про то, как Аннушка Каренина не только купила, но и пролила масло, но решил, что историю про человека с именем Каканнушка, я оставлю для журнала "Веселые картинки".
***
Ирина жила почти в середине XIX века, сразу за шестидесятыми, возле кондитерской братьев Карамазовых. Жила она скромно, как говорят, по средам, сор из избы не выносила, а выбрасывала в окно, в общем была милой ягодкой, а не ягодкой опять. Она была тургеневская девушка. Не в том смысле, что жила с Тургеневым, то есть конечно она с ним жила, но он об этом не знал, потому что она прятала его под подушку. А из под подушки, сами понимаете, томик Тургенева ничего возразить не мог.
К чести ее, стоит сказать, что репутация на ней сидела безупречно, как на красивой корове изящное седло. К тому же, она могла запросто носить любую фамилию, поскольку барышня она была очень аккуратная, хотя и неприметная- в приметы не верила: Даже когда баба с пустыми ведрами просыпала соль на черную кошку, которая с разбегу разбила зеркало, Ирина не усмотрела в этом ничего дурного. Что-то я заболтался....
И как-то однажды, она пошла посмотреть на слона. В том городе где она проживала, существовала традиция водить слона, как видно напоказ. Она подрумянила свои щеки, тщательно напудрила мозги своему кавалеру и, надев самую свою нарядную фамилию, вместе со своей Береттой ( полное имя собачки было Беретта Ого-го Бюстье Какая Круть На Зависть Всем из Изящной Лужи. - у этой породы часто дают такие элегантные имена) отправилась в посудную лавку, где сегодня , как гласила афиша, слон собирался давать дрозда. Она не рассчитывала, что слон отдаст дрозда именно ей, но вечер у нее был не занят, и стоило попытаться.
Но жизнь- богата экзерсисами и канделябрами: наверное это и сыграло роковую роль. Беретта, которая никогда не видела слона, затеяла в дородстве с ним сравняться ( она завистлива была). И стала пыжыться и чижиться, корча при этом умильную моську. Герасим- молчаливый слоновий поводырь, увидев как эта моська пытается оказать пагубное влияние на его подопечного от возмущения несколько онемел, и не нашел других аргументов, кроме как увеличить растояние между слоном и собакой, путем зашвыривания ее подальше в реку. Редкая собака обычно долетает до середины Днепра, но в этот день зевакам повезло. Говорят, что Белка и Стрелка, когда впервые увидили этот ролик на ютюбе, раз и навсегда решили стать космонавтами.
Ирина увидев, что ее чудесная горжетка ( простите не сказал сразу, Беретта была породы-горжетка) улетает безвозмездно, то есть даром, так же как и Герасим , испытала сложный комплекс ощущений: в ней возник конфликт между долгом и чувством: долгом за собаку, которая была куплена в ипотеку и чувством, что она не умеет плавать.
И все же несмотря на опасность подмочить свою репутацию, желание не потерять собаку, находящуюся в залоге у банка до конца выплат,победило и Ирина бросилась в воду. Если бы я был злодей, я бы мучил вас жуткими описаниями ее борьбы с пучиной, но я не так воспитан. Поэтому просто скажу: да , она утонула у нас на глазах.
Я говорю у нас, поскольку испытывая критический дефицит сюжетов и глаголов, способных жечь сердца платежеспособных читателей, последнее время мы стали часто ходить в народ. Мы бы предпочли пойти в ресторан, но без денег в ресторане не интересно. И вот мы, Я, Тургенев, Толстой и Чехов, бродили в поисках Веры и Любви(эти дамы должны были Льву Николаичу тридцать два рубля с мелочью.)
Конечно мы (вот вечно какой-нибудь поросенок в мою слоновью песню залезет) хотели спасти несчастную, но мнения разделились, и мы стояли и стояли и полемизировали: Тургенев, который уверял, что Ирину он знать не знает,а собачка - милая, настаивал, что спасать надо именно собаку, Лев Николаевич, почесывая окладистую бороду, задумчиво произнес: : "Полюбасу, бесперспективняк. Не вижу накала, душа не разворачивается, мне оба персонажа не импонируют. Послушай, Слонямбус, вид утопленников вгоняет меня в декаданс , по мне так лучше под поезд, есть в этом ту-дух-ту-дух, что-то неумолимое, вроде колесницы Джаггернаута . Что ты скажешь, если я заберу историю для "веселых картинок", ну ту, про Аннушку и паровоз себе, а тебе дам за это восемь рублей."
Это предложение меня так заинтересовало, что я чуть было не пропустил преступление. Хороши бы мы были все, если под нашим носом преступление осталось бы без наказания.. Я увидел, что у почти у самой воды, маячат двое наших заклятых вредителей-конкурентов. И ладно бы Чернышевский- он просто нелепо носился по берегу, беспрестанно восклицая "Что делать? Что делать?" А вот Островский всегда бых хитер: он стоял и торопливо что-то черкал в блокноте. Когда, я показал это своим друзьям, Толстой неслышно ( он же босиком был) подкрался и заглянул через плечо Гаврилыча. В блокноте были конспект новой пьесы: "Как-то Ирина.... игра слов... Катерина- звучит более перспективно... конфликт между чувством и долгом... оказалась в воде из за какого-то мужика...и попала в темное подводное царство....
Рука у Льва тяжелая, он столько ходил с сохой, что мы его за глаза стали называть сохатым. Островский испуганно оглянулся, часто заморгал глазами, и поняв по нашим лицам, что назревает гроза- поспешил ретироваться. Чернышевский к нам даже не подошел, он продолжал бегать , постепенно удаляясь в сторону заката.
Ну и само собой, пока мы боролись за справедливость, Ирина сделала то что сделала. Больше ловить здесь было нечего, и мы с друзьями отправились по домам. По дороге, Антон Палыч бормотал: Вы как хотите, господа, а мне и ту, и другую жалко. Поэтому я про обеих напишу. И назову "Дама с собачкой"
Мне рассказывал кто-то, что вроде бы потом Герасим зарубил топором пожилую женщину, потому что ему были нужны деньги( он решил купить собачку, а бабуська ему бабулек не дала)
И все бы в этой историю было здорово, если бы я не наврал с три короба: Не знаю я эту Ирину, я вообще сначала хотел написать историю про моего друга Славку, которого зовут "Yellow Dog" а получилась история про какую-то незнакомую собаку. Эх, придется писать новую историю. Ведь я же за справедливость, и если сказал, что правдиво напишу, то возьму и напишу....