(предисловие к Сказке о чужом счастье)
В ночь когда над дорогой сгустился туман
в семь коней, семь парней, семь оскаленных ртов,
он явился из леса не ждан и не зван,
и к удаче, и к смерти на равных готов.
И, пока над дорогой звенели мечи,
и стрела ни одна в колчане не спала,
он срезал кошельки с холодевших мужчин
и горячих коней собирал удила,
а, пока, ощетинившись, бился обоз,
неумелым броском прорежая отряд,
он такое с телеги торговой унёс,
о котором лишь в сказочках и говорят:
деву-птицу с глазами чернее угля
и крылами белее чем девственный снег
он достал из мешка. А она - умолять:
"Видишь - перья помяла нужда, человек!
Полюби меня, Ян, забери меня, Ян!
Я не помню пути, и крыла не спасут,
здесь холодные ночи, колючий бурьян,
я погибну в чужом незнакомом лесу!"
Из засады уже выходил атаман,
на дороге почти не кричали купцы...
"Ты мне будешь обузой," - ответил цыган,
усмехнулся: "Зачем мне жена и птенцы?"
"Будь по твоему, Ян," - согласилась она,
и в глазах был не слёзный, но огненный блеск:
"Ты меня позовешь, нахлебавшись сполна,
ты вернёшься ещё в этот проклятый лес,
только голос твой будет бессилен и слаб -
не услышу, хоть вечность кричи на ветру"
"Мне не надо крылатых прилипчивых баб,
всё равно я б ушел от тебя поутру.
Поищи себе клетку, живи, щебечи...
золотую, чтоб после её не менять,
чтобы были покой, и тепло, и харчи.
Я - бродяга" - сказал. И пришпорил коня.
...Но с тех пор ни удачи ему, ни беды.
Хоть над местом давно не кружит вороньё,
возвращаясь туда, он всё ищет следы...
и пытается выхрипеть имя её.