21.12.2012 (на этот день, как известно, по календарю инков был назначен конец света)
Декабрь - не май, смыкает рано веки,
Не удивлю строкою заходной,
Нашла фонарь, найти б ещё аптеку
И что-нибудь от боли головной.
Пишу, себя чтоб словом обозначить -
В декабрьских жмурках скуксилась совсем -
На Римского плюс Корсакова прячусь,
Дом номер пять, и он же - номер семь.
Мороз трещит – на улицу не выйти,
А выйдешь - вмиг зимы заглотишь ком,
Я с Питером рифмую тёплый свитер,
Когда-то летом связанный крючком.
В дорожной сумке – праздничное платье,
В трактире рядом греет пальцы Бах,
А я - в тепле, что барыня на вате,
А я теперь - принцесса на бобах.
Легко в болезной скуке прикемарить,
Заснуть на слове – хоть бы и «бобы»…
От них уйти к ацтекам, инкам, к майя,
Не доходя полшага до судьбы…
Проспать остаток дня, остаток света,
Избыть во сне простуду до утра
…Не уложился в дьявольскую смету
Армагеддон, затеянный вчера.
22.12.2012
…Сегодня встанет день в ином раскладе
(Декабрь за холод, как всегда, прощу)
Гримасу стужи музыка разгладит,
Оставив улиц пристальный прищур.
Лорнет к глазам, но улицам не легче -
Скрипучий шаг завязнет в их ушах,
Не уследят за сбивчивою речью,
Надышанною мной в пушистый шарф.
Две улицы, два мостика, две фуги
(Приезжий Бах глинтвейн принял со сна)
А звуки дня - протяжны и упруги -
Дают себя по-старому узнать.
И живы все - бродяги и кумиры -
Как нам с кончиной света повезло! -
И мне легко держать в руке два мира
И знать про неизменность их основ.
Душеполезна прошлой ночи небыть,
Поднявшая из бездны якоря,
...На Крюковом канале стынет Лебедь,
Создателя за муки не коря.
Прости, зовут житейские заботы,
Письму об этом частном декабре
Присвою номер тысячатрёхсотый
В абракадастре опусов тебе.