Он смотрел на пустой лист и отводил взгляд, смотрел и отводил, смотрел и отводил. Потом текли слезы. Так было не раз. Когда неистовое желание рассказать всем что-то сокровенное, что-то тайное вторгалось в ход его мыслей, он бросался на пустой лист как на амбразуру, но тут же понимал, что не может, не умеет передать словами всего того, что чувствовал.
Это напоминало ему любовь. Если она по-настоящему велика, то вас обязательно унесет бешеный и неподвластный разуму поток переживаний и это буйство, если вы останетесь в живых, укажет вам ваше место в этой Вселенной и продемонстрирует вашу полную беспомощность перед истинной природой вещей и чувств.
Он понимал, что любовь это путь к свободе, путь в неизвестное и манящее никуда, но этот путь открывается только тогда, когда убиваешь в себе свою любовь, со слезами, с болью, но убиваешь. Иногда это может продолжаться всю жизнь, но такова плата за возможность что-то сказать поверх будничного гула толпы. Когда это понимаешь, слезы уже бегут сами собой. Наверное, это лучше, чем капли крови со свисающего запястья.
Слезы высыхали, и пустой лист постепенно заполняли маленькие, забавные соприкасающиеся завитушки, линии кругляшки и овалы ...