Он не станет мне ни врагом, ни братом. Так зачем писать для него трактаты, заклиная рифмой и кроя матом, препарировать мозг на бис? Говоришь – отстань, уходи, не надо, а сама горишь и ложишься рядом; он пропитан приторным жгучим ядом – ни одна не смогла спастись.
Если пульс колотит у самых пяток, значит, встреча вряд ли прокатит гладко. Я больная взбалмошная фанатка, вроде преданного пажа. Эта сила рук, эта злая хватка…поцелует дерзко, обманет сладко – мол, давай с тобой поиграем в прятки да на лезвии у ножа.
Этот взгляд и запах, что башню сносит - я подсела так, что уже не бросить. Если снова наши сойдутся оси, мне не выдохнуть «отпусти». Я – щенок, лишённый последней кости. Во мне столько страсти и столько злости, что не дай те боже заехать в гости или улицу перейти.
Это боль в пропорции с глупым счастьем – хочешь то обнять, то порвать на части. Только он к стихам моим безучастен, у него же иммунитет. Улыбнётся нежно, обнимет властно – и плевать, что в сердце ножом бесстрастно. Я приеду скоро, отвечу «здравствуй»…
Дай мне, господи, сдать билет.