***
Дожди. Хроническая осень.
Мой город — призрачный недуг.
Сырая тлеет папироса,
и длится, угасая, звук.
Одноимённый, старый кашель
мой — Чех-хов, Чех-хов… Сладкий дым.
В груди хрипит чужая слякоть.
Прохожие дожди седы,
как опадающие листья,
как этот кашель. Столько лет
сюда никто не пишет писем:
потерян адрес, голос, след,
сентябрь и запах ожиданья…
Мне холодно, и всё не так.
Я роюсь в ворохе бумаг,
укутавшись в воспоминанья.
Чай крепкий с мёдом сладким-сладким,
как в осень папиросный дым.
И снова — Чех-хов…Чех-хов — кашель.
Я кашляю до тошноты,
по капле расточая рабство,
оно выходит из груди
уже без боли и лекарства.
Теперь, как будто, позади
преодоление болезни.
В руках оплаченный билет,
и промедленье не полезно.
Часы отмеряли шесть лет,
сработал зубчик шестерёнки —
оборотилось колесо.
По контуру, несмело, тонко
мне вспомнились твоё лицо,
сентябрь и запах ожиданья.
1999