Шоши легонько встряхнула сито и переложила вымытые ягоды на полотенце.
Разровняла осторожно и залюбовалась: крупные, спелые, одна к одной – то-то будет славная начинка для пирога!
Осталось добавить мёд и корицу. Хорошо бы, конечно, ещё две-три горсточки солнечных лучей, но Солнце в последнее время нечасто гостит в Шошином городе – то ли обиделось на что-то, то ли у него появились дела поинтереснее…
Шоши вздохнула и всё же передвинула полотенце с ягодами поближе к окну - вдруг чудо произойдёт?
Сняв передник, Шоши окинула кухню хозяйским взглядом: всё сделала, ничего не забыла? – и, довольно кивнув, отправилась в спальню.
Надо сказать, пирог Шоши пекла удивительный.
Стоило человеку попробовать хоть кусочек, как плохое настроение превращалось в клочок серого тумана и тут же улетучивалось, а мелкие, средние и даже некоторые довольно крупные неприятности начинали обходить этого человека за километр. Не удивительно, что Шошин пирог славился на всю улицу и даже дальше.
Накануне Шоши поднималась на чердак и выпускала из чердачного окна оранжевый воздушный шар, крепко-накрепко привязав его к оконному переплёту.
И люди, увидав шар, пляшущий над Шошиной крышей, сразу понимали: завтра Шоши ждёт их на пирог.
Как только появляется первая звёздочка, начинают собираться гости – друзья и соседи и друзья друзей и соседей – рассаживаются в саду за накрытыми к чаю столами, Шоши выносит пирог...
И не то чтобы пирог у Шоши получается очень большой, а вот поди ж ты: всем всегда хватает.
Гости едят, хвалят, просят добавки, а Шоши и довольна.
А потом начинают песни, танцы, рассказы, смех – до самого утра.
Столько хороших людей познакомились и подружились за Шошиным пирогом – и не сосчитать!
Но гости придут завтра, а сейчас Шоши идёт в спальню.
Ей осталось сделать ещё одно, очень важное дело: выбрать сон.
Присев на кровать, Шоши выдвинула секретный ящичек туалетного столика и достала шкатулку. Открыла, провела пальцами по разноцветным баночкам, остановилась на тёмно-синей. Осторожно сняла крышечку, заглянула внутрь, зачем-то понюхала, хотя всем известно, что сонная пудра не пахнет.
Обмакнула в пудру мизинец, подцепила несколько пылинок и аккуратно сдула их в пламя свечи, потом подождала чуть-чуть, забралась под одеяло, закрыла глаза...
И проснулась. В комнате было темно, только слабо светился квадрат окна и пространство за приотворенной дверью.
Шоши была не одна. Она ощущала чьё-то присутствие, совсем рядом!
Шоши соскользнула с кровати, на цыпочках подкралась к двери и, затаив дыхание, выглянула наружу.
Оно было там.
Море лежало на берегу, дышало размеренно и глубоко, по гладкой тёмной коже скользили, переливаясь, золотые тени звёзд и серебряные тени птиц.
Очарованная, Шоши подошла поближе, опустилась на корточки и осторожно, чтобы не разбудить, самыми кончиками пальцев прикоснулась к Морю.
– Шо-шшии... Здравствуй, Шоши, – сказало Море глубоким тёмно-синим голосом.
– Здравствуй, Море, – сказала Шоши, она впервые разговаривала с Морем и немного робела. – А разве ты меня помнишь?
– Конечно, – ответило Море. – Ты же меня помнишь! А пока ты помнишь меня, и я тебя не забуду.
– Так не бывает, – вздохнула Шоши.
– Только так и бывает, глупенькая, – сказало Море, и Шоши сразу поверила.
Да и как не поверить Морю, когда оно вон какое!..
– Ну, – сказало Море, – а теперь рассказывай.
И Шоши стала рассказывать. Про город, про время, про себя, про друзей, про пирог, которому так не хватает солнечного света – и не ему одному...
– Это как раз нетрудно устроить, – сказало Море. – Мы с этим рыжим бродягой большие друзья, так что мне стоит только попросить. О да, – Море усмехнулось. – Очень большие и очень старые…
– У меня тоже есть просьба, – продолжало Море. – Подари мне, пожалуйста, что-нибудь на память о нашей встрече.
– Конечно! – Шоши быстро оглядела себя, но кроме ночной сорочки на ней ничего не оказалось. Прикоснулась к мочкам ушей – серьги были на месте.
– Вот, мои жемчужные серёжки!
– Оставь их для себя, – ласково сказало Море, – они тебе очень к лицу. У тебя есть для меня что-то другое.
– Что же? – спросила Шоши.
– Твоё имя, – сказало Море и мечтательно улыбнулось: – Море Шоши... Прекрасно! Я буду носить его лунными безветренными ночами, как эта.
– А как же... – начала было Шоши, но замолкла: вдруг Море подумает, что она жадничает, и обидится?
– Не волнуйся, – сказало Море. – Ты по-прежнему будешь Шоши. Я не прошу всё твоё имя целиком, а только ту его часть, которая остаётся, когда смолкает голос зовущего. А в ответ я подарю тебе одно из своих имён. Я выберу для тебя самое счастливое.
– Спасибо, – смущённо сказала Шоши. – А какое?
– Ты узнаешь это позже, – сказало Море. – Однажды – и много-много раз потом – кто-то назовёт тебя совсем по-особенному, и в этот миг –
и много-много раз потом – твоё сердце забьётся сильно и горячо, так ты и узнаешь мой подарок. А теперь иди, у вас уже утро.
Возвращайся, когда захочешь, отныне ты и я – одно.
Море притянуло Шоши, обняло, погладило по волосам, Шоши закрыла глаза...
И проснулась. Спрыгнула с кровати, отдёрнула занавеску – в саду, до самых краёв заполненном лёгким ароматным воздухом, красками, птичьими голосами, трепетом, колыханием, музыкой ветра, весело плескалось утро.
А над всем этим великолепием танцевало рыжее Солнце, охапками разбрасывая направо и налево свои лучи-улыбки, такие яркие, что Шоши невольно прикрыла глаза ладошкой. Но в щелочку между средним и безымянным пальцами она всё же заметила, что Солнце подмигивает ей заговорщицки.
Почему бы это?
И тут она вспомнила...
Море Шоши!
Ахнула, потом рассмеялась звонко и счастливо, помахала Солнцу рукой и, напевая, побежала на кухню ставить чайник.