Они уродливы душой
как смертный грех, как домовой,
и язвы на сердце врачуют,
когда других в толпе линчуют.
Им понапрасну говорить -
есть Божий суд, что рвется нить
бесцельных снов и дней бесцельных,
они живут в предгробных кельях.
Но если смоешь лицемерья мел,
орут бездарные: как смел,
ты говорить не о красивом,
не о святом велеречиво!
Живой Любви священный плод
их раздражает, словно Лот.
Их не зовут - они приходят,
ногами топчут, полноводят.
И требуют Любовь отдать
под нож кривой, а благодать -
на прихоти свои пустые.
Но суд уже пришёл в грехи седые.
Не ведают бумажные цветы
озноб Божественной росы.
Бумага, краска бытовая -
в огне душа из клеенного рая.