В моей крови играет норов,
Мне чрезвычайно недоступен.
Я жил, как лев. Я пил, как боров.
Я был могуч и неприступен.
Теперь, хмелея, я рыдаю.
Или пою, сбиваясь с ритма
Родной язык не понимаю,
Им не озвучиваю стих мой.
Окаменелый, столько странствий
Я возвышался Дон Кихотом.
Теперь я скуп до хулиганства,
И тяжек до любви. Всего-то.