Путь почти не знаю, родословный свой,
Да и не был дед красноречивым.
После бурь гражданской, крови пролитой,
Жил единолично – молчаливо.
В коллектив вступил без принуждения,
Шашку втайне от Советов пряча,
А нашли б винтарь, то – без сомнения,
Сгинул бы в *Нарыме не иначе.
Разлилась река - Катунь протоками,
С гор алтайских, собирая воды.
Бурными, холодными потоками,
Обнажая бытиё природы.
Что весной посеяно, посажено -
Наводненьем, смыто вместе с пашней.
В огороде, из земли истерзанной,
Лезвие торчало старой шашки.
Взял клинок, когда – то дедом спрятанный,
С гравировкой, дарственною, ржавой.
Временем сталь острая изъедена,
Но ещё блестит былою славой.
«Есаулу ..., дальше не разборчиво,
Фёдору Вавиловичу... доблесть»
Долго созерцал на шашку, молча я,
Ощущая подсознаньем гордость.
Называют нас порой Чел - донами,
В крае вольном - стороне сибирской.
Корни наши здесь, но в прошлом, с Дона мы
И горды, казацкою закваской!!!
*Нарым - местечко в Томской области,
куда ссылали неугдных власти людей.