Круг
А между прочим,
началась весна.
И хрупок воздух, как обёртка сна,
а там, где жизнь о время укололась,
на песенке сошлись -
мой хриплый голос
и твой, простуженный,
и тишина...
А день подрос -
явились облака.
Ещё как новобранцы, неуклюжи,
они себя рассматривают в лужах,
а те блистают в рамочках ледка;
А ветер ищет ноты -
нотный ключ
по ручейкам гуляет -
в том и этом...
А у провинциального поэта
четырнадцатая за апрель любовь.
И потому к планетам и предметам
он громко обращается:
- Любовь
Ивановна!
А Люба Иванова
купила шляпу -
при своей обнове
она плывёт, как шляпа по воде...
На веточках, на форточках -
везде,
где невозможно спрятаться от грусти,
расплакались сосульки;
каждый кустик
наполнен влагой...
Всякая душа
летит туда,
где сыновья народов
являют миру мужества пример -
там Фёдоров живёт, грустит Жюль Верн,
пенсне теряет мудрый Циолковский...
Мне грустно оттого,
что, будучи подростком,
и я там был,
я взрослый потому,
что там не интересен никому...
Однако я увлёкся небесами,
в то время как живу под небесами...
А на земле
меж тем, пока я пел,
свершился круг цветенья -
увядают
мои сады,
и птицы покидают
моё окно,
сегодня мой балкон -
крупнейший коллекционер печали:
кузнечики с озябшими плечами
и бабочки с увядшими очами
его интересуют...
Телефон -
как будто отключили:
немы рощи;
как будто накрутили патефон
(шуршание и шёпот) -
флаг полощет
над райсоветом,
и редеет круг
моих друзей и, кажется, подруг...
Но мысль моя по-прежнему тепла:
земля кружится, значит, мысль кругла,
и что под небесами не случится -
всё - повторится,
ибо - возратится...
Земля кругла.
То, что она кругла,
не школа мне сказала.
Как ни странно,
об этом мне поведала Татьяна -
четвёртого апреля,
в три часа,
после уроков -
множество столетий
тому назад...
И птичьи голоса
защебетали:
- Это правда, дети:
земля кругла.
Как поцелуй, кругла
прямая времени,
кругла любви прямая -
почётный круг над миром совершая,
она обходит тысячи планет...
Потом она звезда...
Никто не знает,
когда она погаснет -
ни поэт,
ни звездочёт, ни Люба Иванова...
А между тем и Люба Иванова -
уже давно не Люба Иванова,
и наш поэт - нисколько не поэт.
Лежит в земле старуха Иванова,
молчит старик под памятником новым -
поэта нет.
И Любы тоже нет.
Сомкнулся круг печали и обмана,
плывёт над миром веточка тумана,
а над землёю радуга повисла...
Я не ищу особенного смысла
в том, что она сегодня поднялась
из маленькой могилы Ивановой,
и в том, что полоснув по голубому,
над памятником новым сорвалась...
Пришла весна, она уже у нас.