Мой старый друг не желал стареть, и всё твердил за любовь
И где же его шевелюры треть, четвёртая часть зубов
Блестели глаза его без ресниц, подобьем больших маслин
Какие книги остались с ним, какие ветра унесли
Его вместе с рифменной болтовнёй, с пустыми его ля-ля
Как ночь завершается над землёй, и тянет травой земля
И скажешь, какие его лета, безгрешных стихов петит
При жизни он боялся летать, при смерти летит, летит