Уснула на песке,
под звуки поцелуев,
которыми
ласкался к ней прибой.
На пенке волн
судьбой судьбу рисуя,
ей снился сон,
ей снился шут слепой.
Не видя то,
что сам же ясновидел,
он сердцем сердцевину прозревал.
Стеснялся быть смешным,
неловкий Арлекино,
он много бы сказал,
да выронил штурвал.
И в полузабытьи,
незрячими очами,
он различил двуглавого птенца.
Жар-птица, феникс –
перьев-радуг пламя,
а меж голов – заря
сиянием венца.
И сердце – центр груди,
и сердце – центр круга,
где радиус и радуга из радужки – одно.
И перья как цветы
того святого луга,
где часто он гулял в своих мечтаньях о…
Он взгляд не отводил
невидимый от чуда:
ранимый льдинок динь,
а чуть задень – дракон.
Не феникс, нет –
шипы, клубы, кольчуга,
две головы, огонь…
Какой-то странный сон!
Проснулся шут
хозяином дракона,
она не спит
в объятиях шута,
жар-птицы след –
дугой на небосклоне,
дуга руками
создана Творца.
читать далее http://www.stihi.ru/2013/01/07/6451