В годы моей непутевой юности тоже было такое, что сегодня принято обозначать как корпоратив. Предприятие на выходные снимало пансионат или дом отдыха, арендовало автобус, куда усаживались его сотрудники, их друзья и друзья друзей. Именно на таком предприятии работал мой удачливый друг. Морозным зимним вечером в пятницу - мой друг, его друг, я и три девчонки, не помню, чьи друзья - погрузились в такой автобус с изрядным запасом выпивки и закуски. По приезде мы тут же объединились в одном номере; вначале весело выпивали, а вскоре в нас проснулась самая разнузданная и безобразная похоть... Усталая совесть бережно хранит сцены отвратительных безобразий. В предутренние часы нас свалил освежающий сон, а когда проснулись, мне предъявили обещание участвовать в пятикилометровом лыжном забеге за предприятие друга. Больше хотелось холодного пива, но - мужик сказал, мужик сделал; мне подобрали ботинки, лыжи, - и вот я уже стою на старте.
Морозный воздух бодрил. Мне было двадцать пять; я продолжал почти профессионально заниматься спортом, был сух, вынослив и не знал, что такое похмелье после любой выпивки. Стартовали с интервалом в тридцать секунд. Лыжня пролегала полями. Я бежал легко - разве не парил над снегом, как меня объехал бывший лыжник, мужик лет под сорок, поджарый и профессионально экипированный. Он пронесся мимо меня, как если бы я стоял на месте или даже ехал назад, и скоро его спина скрылась в морозной дымке. Но я не огорчился: меня о нем предупреждали, и я видел его на старте. Я же штамповал любителей и честолюбиво нацеливался на серебро. Как вдруг... мне сзади крикнули "лыжня!", и мимо с сухим шелестом проехал паренек лет тринадцати. Он стелился по лыжне, синхронно работая руками и ногами. Я попытался зацепиться за этим спортивным тараканом, чтобы хоть какое-то время держать его скорость, но с тем же успехом мог бы бежать за гепардом или плыть за дельфином. Скоро спина парнишки также растворилась в снегах, а мне остались пыхтящие любители и почетное третье место на выходе.
К чему я? Паренек был лишь учеником спортивной школы, а я, двадцатипятилетний, крепкий как сталь, был против него беспомощен, потому что не обладал техническими навыками лыжного бега и бежал на одном здоровье. У нас удивительная страна. Мы начали с управляющей государством кухарки; прошли через дилетантов, руководящих кадровыми военными на полях сражений; позже недоученный семинарист в числе прочего объяснял литераторам, как писать романы, а режиссерам, как снимать фильмы... Шли годы, основное не менялось. Двадцать два года назад один умник-экономист в одночасье и в очередной раз ограбил свой многострадальный народ. Он был образованным малым, неплохо рассуждал по телевизору, но никогда ничего не делал практически и не имел нравственного начала, то есть не чувствовал чужую человеческую боль, ведь люди были для этого парня всего лишь фишками в игре его честолюбия. Пережила страна также и деяния гениального менеджера, за всю жизнь не совершившего ни одного дела. И многое в том же духе... А что изменилось сегодня? Да ничего. Нет, гораздых пилить бюджет и брать откаты хватает. Но что касается созидания - да хоть даже строительства дороги к саммиту для единственного проезда президента и его гостей, то она размывается дождем через день после открытия... А потому что дилетантской болтовней, воровством и лозунгами дороги не построишь. Равно как и социального общества.
Бедная Родина!