Обувая сугробы на ноги,
Свою обувь январь поменял.
Он со скользкой, разбитой дороги
свернул в поле и к лесу шагал.
И заснеженной, чистой равниной
в мир не тронутый шел суетой,
Где дуб спорит с упрямой осиной,
кому небо держать головой.
Раздавался их спор совсем рядом -
за шеренгой берез молодых,
Словно кто-то расставил нарядом
на опушке своих часовых.
Когда ветер унылой порою
начинал колыбельные петь,
Чтобы зло не ворвалось бедою,
он доверил блондинкам стеречь.
Забаюканный песней осенней,
лес хоть чутко, но все-таки спал
В той сторонке, где рядом с деревней
кто-то шубки всем елям раздал.
Тишина холодком пробирала,
словно времени бег в ней застрял,
Иногда лишь покой нарушая,
дятел азбуку Морзе стучал.
От увесистых льдин снежной корки
громко треснула ветка сосны,
Будто леший стрелял из двустволки
прямо в сердце лесной тишины.
Вздрогнув, рядом деревья с испугу
стали белые шапки ронять,
Даже ель свою пышную шубу
не смогла на себе удержать.
На колючую, пыльную бурю
рассыпались наряды зимы,
Гнали прочь из иллюзий наружу
древней сказки забытые сны.
Снег глубокий стонал под ногами,
ни тропинок тебе, ни следов,
Словно я наступал сапогами
на живущих внизу светлячков.
Словно стайки пугливых комариков,
разлетались от тени моей,
Поднимая по паре фонариков,
создавали гирлянду огней.
Снег искрится, по лесу кружится,
зима вертит свое колесо,
Я замерз, но зачем же мне злиться,
когда так на душе хорошо…
Фото автора