Чёрное на сером, серое на белом.
Сопок белобоких долгая гряда…
Я сюда приехал вроде бы за делом.
За каким же делом прибыл я сюда?
Небо между сопок – ватным одеялом,
Зацепилось небо за верхушки пихт…
В лифте мне немного даже странно стало:
Всё вокруг полого - и зачем тут лифт?
Сказывают люди, что в далёком прошлом
В край далёкий этот заглянул Ермак.
Был он атаманом пробивным и дошлым,
И уж был он точно вовсе не дурак.
Глянул он: увалы по тайге пестреют,
В горизонт упёрся лентой Енисей.
(Будь его дружина из одних евреев,
Мы б его назвали: русский Моисей.)
«Красен этот яр, – сказал Ермак дружине. –
Даром что сибирский – прямо Ханаан!
Мы бы с вами, братья, сами здесь пожили,
Только ждёт Кучум нас, непокорный хан»...
На крутом увале он стоит поныне.
Перст его гранитный – словно перст судьбы.
А за Енисеем небо – как пустыня,
Подпирают небо черные Столбы.
Вверх бегут канаты по гипотенузе,
Первый катет – сопка, а второй – река.
Я болтаюсь в люльке бесполезным грузом…
Может, я за этим прилетел сюда?
Воздух тут – со вкусом грецкого ореха,
Но в букете слышен мускус и имбирь…
Вот зачем сюда я, в Красноярск, приехал:
Я приехал дегу-
стировать Сибирь.
ПРИМЕЧАНИЕ. Знаю, знаю, Ермак там ни при чем, основал Красноярск (острог) Андрей Дубенский. Но ведь как бы здорово было, если бы Ермак! Не ругайте меня, пожалуйста.