Небо в тот день было новым:
Нездешним и без проседи,
Густым, будто сок кленовый,
Зовущим к себе: «Да брось, лети!
Забудь, что ты не крылатый,
Стряхни с узких плеч бетон,
Как сделал это когда-то
Джонатан Ливингстон!»
И небу хотелось верить.
Оно было не отсюда.
Оно распахнуло двери
И смазало все этюды.
Оно казалось написанным
Смелой рукой художника,
Оттенками радостно чистыми,
Рождающими дрожь в стихах.
И просто не было слов.
Ни запятых, ни линий.
Такой, наверно, была бы кровь,
Если бы стала синей.
Такими были б, наверно, глаза,
Если бы они были.
Такими были бы мысли за
Взмахами крыльев.
У неба был даже вкус –
Холодной воды и счастья,
Жемчужными нитями бус
Цепляющийся к запястьям.
Оно звучало, как ветер в ушах,
Как крик журавлиной стаи,
Как первый свободный шаг,
Как лед, что в бокале тает.
Я жил этим небом тогда.
Оно было мягче хлеба,
Живей, чем любая вода.
Я понимал это небо.
Октябрь – 6 декабря, 2009 год