Входишь, анемона,
снова в жизнь мою,
что полна и мук, и стона,
на челе неся корону --
Навсикаею!
Пенье зыби пенной,
Волн и света шквал!
Чей же дар благословенный
со спины моей согбенной
груз тяжелый снял?
Я из жабьей лужи
встала, но досель
обагряет Гадес душу.
Снова мне терзает уши
Психопомпа трель.
Взор Горгоны стылый
тело сталью сёк,
ядом ложь меня поила,
и сулил, сулил могилу
мерзкий шепоток.
Я целую эти
милые черты,
что не отразились в Лете.
Нет, в силки стигийской нети
не попала ты!
Чадо дорогое,
я тебя молю:
сердцу дай покоя,
вестью будь благою --
Навсикаею!
Весной 1946 г. Ланггессер получила извещение американского Красного Креста том, что ее старшая дочь Корделия -- узница концлагеря с марта 1944 г. -- жива и находится в шведском санатории, где ее лечат от туберкулеза и пневмонии.
Оригинал:
http://www.langgaesser.de/lyrik.html