Я вновь брожу по Чеховским местам,
По тем же улицам, как в позапрошлом веке,
И вижу персонажи тут и там, -
То память о прекрасном человеке.
Шумит листва, как сотни лет назад,
Ведь ей людские страсти - не указы.
Здесь Чехов приходил в вишневый сад.
На лавочке записывал рассказы.
Висит над сквером января вуаль,
И воробьи порхают, беспокоясь.
А Павлович глядит куда-то вдаль,
Обдумывая пьесу или повесть.
Гуляют по Петровской три сестры,
И дядя Ваня смотрит очень строго
На те проблемы, что сейчас остры
На старых переулках Таганрога.
По праздникам визиты и пирог,.
Пьют чай с малиной в доме с мезонином.
А человек в футляре весь промок…
Собачка с дамой чинно ходят мимо.
Вот лавка Чехова - здесь жил его отец.
Невзрачный домик, низенький и старый.
В те времена в торговле видный спец -
Ввозил колониальные товары.
От любопытства заострился нос: -
Жена с мальчишкой замерли в сторонке...
И, изогнувшись, как немой вопрос,
У Толстого чего-то просит Тонкий.
Начищенным сияя пятаком
Свинья стоит, задравши к небу рыло.
А гордый гусь сидит на ней верхом,
И сверху кот... Знакомо все и мило.
Похоже, что-то здесь произойдет:
Подаст Каштанка мне, как другу, лапу.
И, кажется, сам Чехов подойдет
И, нас приветствуя, чуть приподнимет шляпу.