Продуваемых купчинских улиц
неустроенность и неуют
прошивают случайные пули,
словно птицы-синицы поют.
Это снайперов выживших пара
лупит в линзы застывших квартир,
опустевший могильник бульвара
превратив в раскуроченный тир.
Застревают свинцовые льдинки
в магазинном погашенном лбу,
замерзает задумчивый Линкольн
на купюре, прилипшей к столбу.
Снегопада последняя милость,
туша ночи на лунной блесне...
Всё приснилось, конечно, приснилось.
Хорошо, что не Богу, а мне.