В пяти частях.
Большая вещь – сама себе приют…
Ольга Седакова, Пятые стансы
1
Нет, не понять, что есть «Большая Вещь».
Что малая? И что – совсем незрима?
Которую вперёд других беречь?
В которой – правда? И в которой – мнимо?
Большая Вещь… абсурдно, milles pardons!
Кто Вещи обозначит величины?
Ты в Мир войдёшь – и тут же выйдешь вон.
Забавно: Вещь – то Космос, то овчина,
то золото потухшего руно,
то Книга, что читается годами,
то вязкий пласт латинских гуано,
то – панегирики Прекрасной Даме.
В любую форму можно запихнуть
(О, post-модерн! Миров кровосмешенье!)
капусту, Тьму, вампиров, Млечный путь,
яичницу и к вечности движенье.
И пояснить: она творит, сама
себя же наполняя содержаньем,
чудная Вещь, сходящая с ума
и оглушающая разум диким ржаньем.
Несчастный разум… Кажется ему,
что океан в ракушке затаился,
чтоб разорвать сердечную суму,
чтоб кровоток с лавиной Света слился.
Но что есть Свет? Он – искра, блёстка, сноп
и пламя криптогенное, покуда
его описывает эзотерик-сноб,
в себе самом производящий чудо.
Чем дальше в лес – тем больше чёрных дров.
Чем выше звёзды – тем волшебней в Мире.
Вердикт же Анти-Света не суров,
хоть тянет душу маятную гирей.
Пусть маятник спешит – туда-сюда.
Пусть клапаны сердечные вдогонку
фибриллами мерцают. Ерунда!
Все вещи канут в общую воронку.
О, Господи… Какой бесплодный труд –
описывать сосуд вещей без формы,
в котором, без сомнения, найдут
приют тамтамы, пищики, валторны.
2.
Мне п`о сердцу наивные слова,
которые на лепет птиц похожи.
И мысль, что, впрочем, тоже не нова,
о формах тела, об атласной коже,
что есть любовь, без формы – просто так…
но полная томительного зова.
Кричи и пой, не вымерший чудак,
вещающий о Высшей Вещи снова.
А суть Её зависит от любви,
насколько мы высоки или низки.
Пусть хищно бродят гнусные брав`и*.
Но разве им по силам обелиски?
* брав`и (франц. bravi) – наёмные убийцы
Продолжение http://www.stihi.ru/2013/01/23/5487 )
Картинка из Интернета