*****(Глава из книги Валерия Таирова «Громкая тишина»)
И кого из себя ты не строй, на спасение шансы малы…
(Владимир Высоцкий)
Николай Рубцов и Владимир Высоцкий… Это два совершенно разных поэта, живших примерно в одно и то же время. Владимир Высоцкий, был в 70-х и 80-х годах самым «громким» исполнителем своих авторских песен, «моментом своего времени», «воевавшим» в своих стихах против тупости, косности чиновников, подлости и лжи. Высоцкого поэт Вознесенский назвал даже «всенародным Володей». Высоцкий был кумиром почитателей зарождавшийся в те годы либеральной поэзии шестидесятников, кумиром городской публики. Работал он артистом модного в те годы Театра на Таганке.
Рубцов, был продолжателем «тихой» патриархальной поэзии и поэтической классики Тютчева, Есенина, Фета, носителем «покаянной песни за нераскаянное поколение». Рубцова очень любили на Вологодчине, знали его поэзию в Москве и в Ленинграде в те далёкие 70-е года.
Высоцкий родился в Москве 25 января 1938 года, жил и умер в Москве 25 июля 1980 года в дни Всемирной Олимпиады в Москве», прожив всего чуть более 42 лет.
Рубцов родился в посёлке Емецк Архангельской области 3 января 1936 года, погиб в Вологде в ночь с18 на 19 января 1971 года, прожив всего 35 лет!
Оба поэта ушли из жизни преждевременно, не дожив положенного хотя бы до средней продолжительности жизни в России…
Николай Рубцов, окончив 7 классов, отслужил срочную службу на Северном Флоте матросом, работал работником избы-читальни, кочегаром на рыболовном траулере, разнорабочим в селе Приютино под Ленинградом, рабочим на Кировском заводе в Ленинграде, был студентом очного и заочного отделения Литературного института им. Горького в Москве…
Владимир Высоцкий, закончив десятилетку и отучившись один семестр в МИСИ, поступил и закончил актёрское отделение Школы-студии МХАТ и работал артистом театров и кино. В армии Высоцкому служить не пришлось.
Николай Рубцов в 1968 году был принят в члены Союза Писателей СССР, при жизни смог выпустить пять небольших сборников своих стихотворений, причём - значительным (особенно по сегодняшним временам) тиражом. А Владимир Высоцкий так и не смог вступить в Союз Писателей и преодолеть запреты властей, цензуры и издателей на издание своих стихов. Только несколько стихотворений Высоцкого были напечатаны в СССР при его жизни.
Тематика поэтического творчества Высоцкого и Рубцова была различна. Если Рубцов ограничивался написанием только лирических стихов о родной природе (о море, флоте и моряках – на ранних стадиях творчества), о судьбах русского народа, о любви и добре, о России, то Высоцкий был, если можно так выразиться, «всеяден» и попытался-таки «объять необъятное» в выборе тематики. Владимира Семёновича волновали темы: моря, театра, городского романса, спорта, прошедшей войны, баллад на исторические темы, антиалкогольные темы, любовная и философская лирика, тема создания целой галереи юмористических портретов современников, циклы стихотворений и песен для различных кинофильмов.
Встречались ли Рубцов и Высоцкий? Точные сведения на этот счёт отсутствуют, хотя можно предположить возможность их встречи в Москве, в период, когда туда приезжал учиться в Литинститут Рубцов. Состав их ближнего окружения был совершенно различен.
У Высоцкого было громадное количество друзей, товарищей и знакомых по театру, по работе в кино, по выступлениям на концертах с авторской песней: он чаще бывал в городской среде обитания, часто бывал в поездках по стране.
Многие из знакомых и друзей Высоцкого были теми, кто позже влился в число людей «либерально-демократического» толка, кто готовил потрясения последних пятнадцати-двадцати лет в стране, кто приветствовал события в России на грани веков и во многом воспользовался результатом развала Страны Советов, реставрацией власти крупной буржуазии-олигархии, «перестройкой» и «реформами» (кинорежиссёры, певцы, ставшие депутатами и чиновникам, эстрадники-скоморохи, множество нажившихся на нищете народной – в России и за её сжавшимися пределами).
В круг ближайшего окружения Рубцова к концу жизни входили вологодские и московские писатели, работники редакций. Многие из них - и тогда (как и сейчас) - исповедовали другие пути развития событий в стране, не приветствовали поэтов-шестидесятников, искали свой, в том числе русский путь – и в литературе и, как теперь модно говорить, в «обустройстве» России.
Казалось бы, эти два поэта – Рубцов и Высоцкий – не имеют ничего общего, и сравнивать их творчество бесполезно? Но оказалось, что это не так: есть у них общие точки соприкосновения, общие поэтические образы, что можно объяснить скорей всего совпадениями. Да и судьбы у них имеют много общего.
Основные темы, связанные с судьбой России, волновали обоих поэтов. Рубцов, носитель народного стиха, писал:
…Я буду скакать по холмам задремавшей отчизны,
Неведомый сын удивительных вольных племён…
…Россия! Как странно поникли и грустно
Во мгле над обрывом безвестные ивы мои!
Пустынно мерцает померкшая звёздная люстра,
И лодка моя на речной догнивает мели…
Слова песни Высоцкого «Купола российские» созвучны этим строкам:
…Я стою как перед вечною загадкою,
Пред великою да сказочной страною -
Перед солоно да горько – кисло – сладкою,
Голубою, родниковою, ржаною…
А в раннем варианте этой песни есть и такие строки (Рукопись ЦГАЛИ):
Вот лежат дороги жирно да ржаво,
Вязнут лошади по стремена,
Это что за такая держава?
Не Россия ли это страна?
И какой бы непосильною работою
Люд честной в той стране не отягчал, -
Все их души щедро крыты позолотою,
Чтобы легче Господь замечал…
И «…Купола в России кроют чистым золотом, // Чтобы чаще Господь замечал…». А в «Песне о Волге» у Высоцкого – «…Словно пробудилися молодцы былинные…».
Оба поэта любили использовать образы коней, лошадиный бег, скачки – всё это есть и у Рубцова, и у Высоцкого. У Рубцова в стихах «Деревенские ночи»:
К табуну с уздечкой выбегу из мрака я,
Самого горячего выберу коня,
И по травам скошенным, удилами звякая,
Конь в село соседнее понесёт меня…
Поэт – это особое состояние души, особое мироощущение. У Высоцкого кони – это образ и способ движения к пределу, к финишу, к порогу, к обрыву. Это образ неудержимого движения к небытию, когда, чуя близкий конец «с гибельным восторгом», невозможно ни остановиться и притормозить. Обратного хода нет:
…Вдоль обрыва, по-над пропастью, по самому по краю
Я коней своих нагайкою стегаю, погоняю…
Чуть помедленнее кони! Чуть помедленнее…
А бег иноходца для Высоцкого – это отображение, сжатая до предела – в два слова – характеристика его самого и его творчества, неотделимого от жизни и от родины:
…Я скачу, но я скачу иначе
По камням, по лужам, по росе,
Бег мой назван иноходью, значит,
По-другому, то есть не как все!
Николай Рубцов – поэт природы, села, деревенской красоты. И с этой красотой, полями, холмами, конями, пасущимися на лугах, Рубцов никогда не хочет терять связи:
…Не порвать мне житейские цепи,
Не умчаться, глазами горя,
В пугачёвские вольные степи,
Где гуляла душа бунтаря,
Не порвать мне мучительной связи
С долгой осенью нашей земли,
С деревцом у сырой коновязи,
С журавлями в холодной дали…
В стихотворении «Тихая моя Родина» Николай Рубцов заявляет о своей связи с родиной и русскими людьми:
С каждой избою и тучею,
С громом, готовым упасть,
Чувствую самую жгучую,
Самую смертную связь…
О тесной связи с родиной, со своим народом заявлял и Владимир Высоцкий, который знал, что многие любят его песни, в которых главное – его стихи. Побывав за рубежом во многих странах во время поездок к Марине Влади во Францию, Америку и другие страны, он чувствовал, он знал, что окончательно не сможет покинуть родную страну: «…И не надейтесь – я не уеду!». Так и получилось в действительности…
И Рубцов, и Высоцкий искали в жизни и в творчестве «СВОЙ вечный покой». Рубцов находил этот покой не на картине Левитана, а на настоящем кладбище, в гуще кустов:
Рукой раздвинув тёмные кусты
Я не нашёл и запаха малины,
Но я нашёл могильные кресты,
Когда ушёл в малинник за овины…
В «Балладе об уходе в рай» Высоцкий поёт не столько о судьбе своего киногероя, сколько о своей, заглядывая в будущее, предчувствуя судьбу:
…Вот и сбывается всё, что пророчится,
Уходит поезд в небеса – счастливый путь!
Ах, как нам хочется, как всем нам хочется
Не умереть, а именно уснуть!...
Предчувствие гибели пронизывает и строки стихов «Кони привередливые»:
…Сгину я, меня пушинкой ураган сметёт с ладони,
И в санях меня галопом повлекут по снегу утром.
Вы на шаг неторопливый перейдите мои кони,
Хоть немного, но продлите путь к последнему приюту…
Но упрямые «кони» дотягивают Высоцкого только до лета 1980 года. Рубцов же более точно предсказал время своего ухода из жизни, заявив: «Я умру в крещенские морозы!». И погиб в январе 1971 года
Поэт печали и тревоги Николай Рубцов очень часто использовал образ креста в своих стихах. Но ведь и Высоцкий часто применял слово «крест». Образ или символ креста имеет большое значение у русских людей, особенно у верующих. И в стихах поэтов кресты конечно же несут определённую символику. Николай Рубцов («В жарком тумане дня»:
…Где я зарыт, спроси
Жителей дальних мест,
Каждому на Руси
Памятник – добрый крест!
А в стихах «Тихая моя Родина» (В.Белову):
Где же могила, не видели?
Поле до края небес!
Тихо ответили жители -
Каждому памятник – крест!
Сказано-то как! Просто и верно, и навечно: каждого ждёт этот памятник на Руси – добрый крест. Но вот поэту кажется, что на фоне могильных крестов появляются кресты на знамёнах незваных пришельцев (Видения на холме):
…Они несут на флагах чёрный крест
Они крестами небо закрестили,
И не леса мне видятся окрест,
А лес крестов в окрестностях России…
Как же это перекликается со стихами Высоцкого «Растревожили в логове старое зло…»:
…Так подняли нас в новый крестовый поход,
И крестов намалёвано вдоволь!
Что Вам надо в стране, где никто вас не ждёт?
Что ответите будущим вдовам?...
…За развалины школ, за сиротский приют
Вам осиновый кол меж лопаток вобьют!...
Неизвестно, получишь ли рыцарский крест,
Но другой – на могилу над Волгой – готов!
Бог не выдаст? Свинья же, быть может, и съест!
Раз крестовый поход – значит, много крестов!....
Очевидно совпадение поэтических и гражданских позиций Рубцова и Высоцкого в теме осуждения «незваных гостей» и захватчиков, нападавших в разные исторические времена на Россию. Да и интонационно эти стихотворения близки.
Одним из совпадений в оценке обоих поэтов различными критиками в разное время было то, что их обвинили в недостаточном внимании к теме любовной лирики. После ухода из жизни Рубцова, один из его недоброжелателей написал, что «…у Рубцова вообще нет любовной лирики как таковой. Найдёшь ли в его стихах пылкие любовные признания, воспевание женских прелестей? Их нет. Рубцов любовные переживания никогда не облекал в стихотворные строчки…» Так ли это?! Разве у него всегда «только мотив прощания с женщиной»? Нет, нельзя с этим согласиться. Вот строки Николая Рубцова из разных стихов:
…Мрак, метелица – всё это было
И прошло, - улыбнись же скорей!
Улыбнись! Повторяю я милой,
Чтобы нас половодьем не смыло,
Чтоб не зря с неизбывною силой
Солнце било фонтаном лучей!..
Или:
Девушке весной
Я дарил кольцо,
С лаской и тоской
Ей глядел в лицо,
Холодна была
У неё ладонь,
Но сжигал дотла
Душу мне – огонь!
В стихотворении «Куда полетим?» Николай Рубцов написал:
И стало мне жаль отчего-то,
Что сам я люблю и любим…
Ты – птица иного полёта, -
Куда ж мы с тобой полетим?
Из стихотворения Рубцова «Деревенские ночи»:
…Пусть ромашки встречные от копыт сторонятся,
Вздрогнувшие ивы брызгают росой, -
Для меня, как музыкой снова мир наполнится
Радостью свидания с девушкой простой!..
У Николая Рубцова радостей в жизни было, пожалуй, меньше, чем печального. Может быть, поэтому и нет у него «любовной лирики в лоб» - с воспеванием женской красоты и прелестей. А мотивы прощания тоже послужить материалом для создания лирического произведения. Лирика ведь не только в пылких любовных признаниях… Жизнь не бывает без разлук и встреч, а без разлук не бывает встреч! Об этом пишет и поёт Николай Рубцов:
Я долго буду гнать велосипед.
В глухих лугах его остановлю,
Нарву цветов и подарю букет
Той девушке, которую люблю!
А Высоцкого при жизни укоряли за то, что он, дескать, мало пишет лирики. Иногда он отвечал на эти заявления пением лирических песен, например:
…Я поля влюблённым постелю…
Пусть поют во сне и наяву!
Я дышу, - и, значит, я люблю!
Я люблю – и, значит, я живу!
…Ты к знакомым мелодиям ухо готовь
И гляди понимающим оком,
Потому, что любовь это вечно любовь,
Даже в будущем вашем далёком
Часть лирики Высоцкого была целенаправленна Марине Влади: «…Люблю тебя сейчас // Не тайно – напоказ. // Не «после» и не «до» в лучах твоих сгораю, // Навзрыд или смеясь, // Но я люблю сейчас, // А в прошлом не хочу, // А в будущем – не знаю…».
Конечно же, обвинять Рубцова или Высоцкого в отсутствии любовной лирики могли только люди, не знавшие их творчества. Хотя диапазон выбора тем у них был достаточно широк…
Журавли Рубцова летали «высоко под куполом светлых небес», это был один из его любимых образов «этих гордых прославленных птиц». А у Высоцкого чайки и волки – частые гости и герои его стихов и песен и образы, используемые для выражения смелости, скорости, красоты:
…Тишина, только чайки как молнии,
Пустотой мы их кормим из рук…
Мир в глазах Высоцкого иногда предстаёт то в виде «гербария», то в виде «заповедника». А вороньё у Высоцкого – олицетворение зла: «Вороньё нам не выклюнет глаз из глазниц…».
Образы и упоминания о животных часто встречаются и у Рубцова.
Очень часто Николай Михайлович применял образы звёзд и ночного неба:
Чудесный месяц плывёт над рекою, -
Где-то голос поёт молодой,
И над родиной, полной покоя
Опускается сон золотой!...
И откуда берётся такое,
Что на ветках мерцает роса,
И над родиной, полной покоя,
Так светлы по ночам небеса!...
А во мгле заледенелой можно отыскать и звезду полей:
Звезда полей во мгле заледенелой
Остановившись, смотрит в полынью,
Уж на часах двенадцать прозвенело,
И сон окутал родину мою…
Звёздное небо у Высоцкого более динамично: «…На чаше звёздных подлинных весов // Седой Нептун судьбу решает нашу, // И стая псов, голодных Гончих псов, // Надсадно воя, гонит нас на чашу…». Звёзды Высоцкого хранят тайны и вечность:
Неправда, над нами, не бездна, не мрак -
Каталог наград и возмездий.
Любуемся мы на ночной зодиак,
На вечное танго созвездий…
В стихах Высоцкого много социального протеста. В стихах Рубцова больше тишины, покоя. Рубцов любил писать «пессимистические стихи», больше писал о деревне, сельских жителях, хотя и пытался если уж не полюбить, то хотя бы «принять» город, городскую жизнь, городской пейзаж (например, в стихах «Альты», написанных в Ленинграде. Но, пройдя «между городом и селом» Рубцов остался почитателем сельской жизни и красоты деревенской природы.
Если сопоставлять Рубцова и Высоцкого, то следует отметить, что Высоцкий любил темп жизни больших городов, быстрое движение на автомобиле ( у него было несколько автомобилей-иномарок, что было для того, советского времени, конечно же. уникальным явлением). Высоцкий старался утвердить в своём творчестве Жизнь (такую, какая она есть) при полном понимании нелепости, пестроты, а часто и несправедливости реальной жизни. «Городской поэт» Высоцкий, непризнанный государственными чиновниками, не думая ни о цензуре, ни о конъюктуре, критикуя всё, что мешало ему жить, говорил ПРАВДУ, как подлинный творец народа. Эта правдивость творчества и острота реакции на волновавшие нас общественные вопросы и были гражданским нервом его творчества, в котором были растворены надёжность друзей, женская нежность, доброта и всепоглощающая любовь, драматизм и улыбчивость, гнев и юмор…
А вот у Рубцова улыбчивости было мало – он писал о ПРАВДЕ жизни с терпкой грустью, ощущая скоротечность, зыбкость и красоту мира русской природы, неразрывное единство с родной землёй и со всем миром. Его стихи полны желания добра. Лёгкий юмор встречается не очень часто – автор даёт понять в стихах, что жизнь не может быть полноценной без грусти, без печали. К 1969 году Рубцов опубликовал сборник «Душа хранит», а в 1970 году в Москве – «Сосен шум» и несколько циклов стихов в журналах «Юность», «Наш современник» и других. Но поэт предчувствует «близкое крушение», испытывает чувство одиночества, иногда теряет контакт с друзьями.
В 1971 году в Вологде произошла трагедия: Рубцова не стало. Рубцов не успел раскрыть свой поэтический дар, талант полностью. А Высоцкому после 1971 года ещё предстояло много сделать – спеть, написать, поездить по миру и стране – ещё девять с лишним лет творческого труда…Его трагедия 1980 года была тогда ещё впереди…
И Рубцов, и Высоцкий пели свои песни в сопровождении гитары, а Рубцов ещё и в сопровождении гармони. Они пели по-разному, но каждый чаще пел свои песни, на свои стихи, сопровождая придуманными мелодиями собственного сочинения. Очевидно, что трудно сыграть и спеть песни Рубцова так, как это делал Рубцов. Ещё сложнее спеть песни Высоцкого. Но есть люди, которым нравится это делать, и мне кажется, что осуждать их за это - неверно. Другое дело, что уровень исполнения тех, кто поёт песни других знаменитых поэтов и авторов-исполнителей, должен быть достаточно высок и соответствовать слушающей аудитории.
Когда-то Высоцкий написал: «…Не поставят мне памятник в сквере…». Хотя, возможно, в душе-то надеялся и чувствовал, что поставят… А вот Рубцов был уверен, что это произойдёт: «Моё слово верное прозвенит. // Буду я, наверное, знаменит! // Мне поставят памятник на селе…». Теперь известно, что и Высоцкому, и Рубцову памятники установлены. Высоцкому установлены только в Москве – три памятника… И Николаю Рубцову поставлены памятники в Вологде и в Тотьме.
В Санкт-Петербурге Николаю Рубцову установлена мемориальная доска на здании Кировского завода на проспекте Стачек. Библиотека в Санкт-Петербурге на улице Шотмана, дом 7, названа именем Николая Рубцова, здесь открыт музей поэта, и любой житель города на Неве или гость города могут ознакомиться с книгами Рубцова и увидеть постоянно действующую выставку картин, иллюстрирующих его стихи.
Нет смысла сравнивать Рубцова и Высоцкого по количеству написанного ими: их короткие жизни отличаются на 7 лет, дело-то не в количестве. Да и социальная востребованность творчества авторов не может, видимо, считаться главным показателем «качества творчества и поэзии». Их труды изданы в наше время большими тиражами, но в нашем пёстром расслоённом обществе нет, да и не может быть единого мнения о многих событиях, явлениях, процессах, путях развития культуры… Сейчас разные люди дают совершенно разные оценки одним и тем же поэтам. Одним нравится творчество Рубцова, другим – Высоцкого, третьим – по нраву оба, четвёртые не могут терпеть ни того, ни другого. Пятые вообще равнодушны к литературе и стихам. Это нормально. Так было и будет всегда.
Следует отметить, что творчество обоих поэтов после ухода их из жизни использовалось и сейчас используется политиканами и чиновниками всех сортов – левого и правого толка, патриотами и псевдо-патриотами, прессой и «жёлтой» прессой, радио и телевидением. Правда, больше это касается творчества Владимира Высоцкого. Причиной этого является универсальность, «многослойность», драматичность, философичность, афористичность, резкость, ироничность и убедительность воздействия на слушателей стихов и песен – у Высоцкого. А у Рубцова – близкое к богословскому содержание, лиричность, близость к русским людям поэтического рубцовского слова, мелодичность, доброта, исповедальность стихов.
Образы – символы стихов связывают Судьбы и Слово обоих поэтов с народной культурой (образы матери, дома, моря, любимых, друзей, элементов русской природы, деревни и города – у каждого свои, запоминающиеся).
Владимир Высоцкий – поэт практической нравственности, поэт протеста против разрыва между словом и делом, поэт драматического мироощущения, самосожжения, диалога с сознанием многих людей.
Николай Рубцов – поэт доверчивой, печальной и открытой лирики, поэт умной и доброй души, поэт «успокоения», поэт любви к родной природе, деревне и её людям, поэт с чувством исторического русского прошлого и с системой поэтических образов, во многом ориентированных на православие и патриархальность общества.
Николай Рубцов и Владимир Высоцкий – два полюса русской поэзии второй половины двадцатого века. Надо только иметь в виду, что полюсов у нашей поэзии много: поэзия многополюсна и многогранна.
Рубцов и Высоцкий – часто такие «одинаковые» или похожие в отдельных деталях биографий, в судьбах, в отношении к судьбе родины, к проявлению добра и зла, но во многом – такие совершенно «разные»!
* -рис. - свой