Метель, в пылу своих амбиций,
с морозом спорит, вопреки
установившихся традиций
в крещенские календари.
Прислужник-ветер книгочеем
листает города талмуд,
Где между строк, к своей вечерне
Уже просчитан бег минут.
От мира целого завесой,
подняв высокий воротник,
бельмом из снежного бельмеса
к себе, как банный лист прилип.
Простывший колокол, откаясь,
язык повесил - не в себе;
не перепутала бы адрес
душа, спешащая к воде
в надежде утопить все хвори,
стыда и срама не тая.
Грехи окатывает прорубь
до точки общего нуля.