Закон подлецов.
Моя страна,
моя великая держава.
Имена ее известны всем.
Но есть иные, тем, кому во славу,
не посвящают песен.
Тем,
кто дышит с нами воздухом одним,
кто воду пьет одну и ту же.
И лишь беда, нависшая над ними,
с ней жить сложней, жить с нею туже.
Я знаю их, я был знаком с такими.
Знаком был почему?
Да, потому что нет их здесь.
Хоть больны они, не кажутся больными,
одни они и кажутся одними,
места не найти им в этом мире,
нет больше в этом мире мест.
Свои не признают,
другим нельзя отныне.
Тот, кто дал приют забыл про них.
и знаете, кровь в жилах стынет,
когда читаю этот стих.
Нам говорят, пытаются заставить,
поверить в эти лживые слова,
что можно все еще исправить
и вспомнить наизусть их имена.
Но, тут же подрываясь с трона,
доллАру отдаются в плен.
с криком «эгегей», да с запахом патрона,
несутся вдоль кремлевских стен.
Там клад зарыт на черный день,
над златом чахнуть у этих в моде.
В сумраке страшась свою же тень,
зверьми становятся, по сути и природе.
Знавал таких, о ком сказал я выше строчкой.
Страшно то, что сами все они отцы.
И завершить бы эту песню точкой,
но дети будь - то сын иль дочка,
должны семью иметь.
Вам говорю скоты и подлецы!