как силуэт в прозрачном неглиже,
сама себе -- свидетель и ответчик
(ах это утро! господи, уже?)
ты важно поправляешь чепчик.
ты этой ночью не сошла с ума,
а ведь могла бы, будь швеей иль прачкой.
в Париже осень -- ранняя зима,
и ты в нём лишь австрийская гордячка!
озябшая, нагая, без прекрас,
глядящая в чужие лица хмуро...
такое утро в жизни только раз
один лишь раз таким бывает, дура!
затоплены дороги и мосты
людским потопом в возбуждённой неге,
все ждут, чтоб мельком увидать, как ты
проедешь в громыхающей телеге,
сравнить насколько профиль твой похож
на барельеф затёршейся монеты.
ты ж утром этим раньше всех поймешь,
что если вовсе не смотреть на нож,
то ни ножа, ни гильотины нету!