Грустно, только теперь не боюсь я совсем одиночества.
Раздвоившись как будто, веду сам с собой разговор.
Нострадамуса все мне до фени сегодня пророчества,
Я со всеми во всем расторгаю сейчас договор.
И с весёлым и с грустным, злым и добрым - плевать,
Всё каким-то иным наполняется смыслом,
Где и правда и ложь перестанут меня задевать.
Где и счастье и скорбь не родят ни жару и не холод,
Где стареющий я не жалею, что больше не молод,
Где что темень, что свет не имеют для сердца окраски,
Где не прячусь за хитрость придуманной трусостью маски.
«Грустно» - слово теперь к моим чувствам совсем не подходит,
Им, наверно, подходит сейчас больше просто «никак»,
Потерялось и где-то моё имя-отчество, бродит
Где? со всеми ль? ни с кем? - в этой жизни не стоит вникать.
Пусть с весёлым иль с грустным, злым иль с добрым - плевать,
Лишь бы пища была подходящая мыслям,
Ведь что правда , что ложь перестали давно задевать.
Счастье ль, радость ли, скорбь, не зажгут во мне прошлого пламень,
Постаревший, пускай пожалею, что сердце не камень,
Пожалею, что нет в моём сердце местечка для ласки,
Пожалею, что всё я предал в этой песне огласке.