Пил эпоху, горькую по замеси,
вольный дух московского двора,
на магнитной летописной записи
он запел вне выправок пера.
Хриплым эхом по российским рытвинам
ломкая дорожка поплыла,
где фонила правда неприкрытая
и невольно вслушаться звала.
Мальчики, сцепленьем клавиш клацая,
завертели эхо по стране.
Пахло перегретой изоляцией
и бедой, понятной не вполне.
Проступали щели умолчания,
что в державных стиснуты строках.
Ах ты, грусть, за вывескою "Чайная"
на спиртных российских кабаках!
О как дума на голос изводится,
всеблагих исходов не открыв,
а душа по-прежнему невольница,
где славянский выкован надрыв!
И всего-то ей, что предначертано, -
только рябь берёзовых столбцов,
на которых словно позачеркана
речь прямая братьев и отцов.
И чего не впишешь поразборчивей,
как Голгофу выпоешь свою
и глаза закроешь: "Разговорчики!
Что за разговорчики в строю?!"
1985г.