(Путешествие из Москвы в Санкт-Петербург)
Лишь через две недели удалось продолжить путешествие. За это время сестра жены вместе со своим мужем съездила на Солнечногорскую квартиру. Оказалось, что в квартиру через балконную дверь с крыши магазина проникли воры, они унесли из квартиры все, что смогли, даже водоразборную арматуру (поэтому был залит магазин). Чтобы избежать «шухера», они и поставили замок на предохранитель, а, уходя, не позаботились о хозяевах.
Продолжаем путешествие вдвоем с Володей Д. Доехали на электричке до платформы Подсолнечная и пешком двинулись к озеру Сенеж. Мы не воспользовались автобусом, так как в пределах Солнечногорска находится интересный памятник нашей истории – останки Екатерининского канала, с помощью которого в начале XIX века был проложен водный путь с Волги к Мосва-реке (своего рода канал Москва-Волга). Еще в древности в этих местах находился волок протяженностью 5 верст из Истры в Сестру, правда он уступал по значимости Ламскому волоку, но именно здесь в районе села Солнечная Гора к 1825 году был проложен канал с каменными шлюзами и плотиной, перекрывшей верховья реки Сестры и создавший водохранилище – озеро Сенеж. Прежнее озеро Сенеж, из которого вытекала Сестра, значительно уступало современному и находилось в юго-восточном его углу (именно там находятся наибольшие глубины). Канал не был широким, и барки по нему тянули бечевой бурлаки или впряженные лошади. По каналу с Волги в Москву везли строительные материалы: бутовый камень, песок, глину – в частности, на строительство Храма Христа-Спасителя, строительство ж/д Петербург-Москва. После окончания строительства последней значение канала резко упало (проще было возить грузы по ж/д) и вскоре он перестал существовать как транспортная артерия: шлюзы были разобраны, канал зарос камышом, а кое-где был просто засыпан. Но и сейчас он впечатляет, особенно, если учесть, что вся тогдашняя техника сводилась к тачке и лопате.
Во времена Радищева канал был только в проекте, а то бы Александр Николаевич разразился тирадой наподобие той, что он высказал о рукотворных реках Вышневолоцкой системы.
А Пушкин проехал и канала не заметил – вот что значит ехать, почитывая «скучную книгу».
Стали на лыжи и вышли на гладь Сенежского озера.
Погода великолепная – небольшой морозец и солнце, полный штиль, только на севере тонкая серая полоска облаков. Лыжней нет, только тропинки, проложенные рыбаками к многочисленным лункам; особенно много рыбаков у плотины, поближе к истокам Сестры. Проезжая мимо одного из рыбаков, интересуемся клевом – он разводит руками клева нет, меняется погода. Действительно, серая полоска на горизонте слегка утолстилась.
Переходим шоссе, ведущее на Тимоново. Идем целиной, основательно проваливаясь. Медленно спускаемся с холма и еще медленнее подымаемся на очередной к деревне. Ориентируемся по карте: деревня Загорье, на соседнем холме Вертлино – как картинка из сказки. Однако Володя для подтверждения правильности ориентирования спрашивает у мужика во дворе одного из домов, как называется эта деревня? Мужик долго чешет в затылке, но никак не может вспомнить названия родной деревни.
С холма, на котором расположено Загорье, открывается очень живописная картина: слева – за лощиной, как лубок, строения Вертлина, осадившие его холм, справа – глубокая долина Сестры, за которой частокол елового леса, прямо – заболоченная низина, а за ней ниточка шоссе, на горизонте, а он основательно удален – леса и леса, в которые вкраплены по холмам многочисленные деревеньки.
По дороге, минуя песчаный карьер, спускаемся к Сестре и идем по дамбе вдоль нее. За рекой какие-то металлические ворота при отсутствии ограды, за деревьями – строения (похоже, санаторий или дом отдыха), в подтверждение этой догадки чуть ниже по течению в реку впадает что-то вроде канализационного сброса, от реки тянет фекалью. На невысоком столбике объявление о запрете рыбалки, – какая уж тут рыбалка?
Идем по запорошенной тропинке, почти не проваливаясь, и довольно быстро выходим к автобусной остановке на Таракановском шоссе в районе деревни Сергеевка. Останавливаемся на перекус, рассматриваем по карте дальнейший маршрут.
Шоссе здесь пересекает по мостику Сестру и уходит в северо-восточном направлении к реке Лутосне, на которой расположено старинное село Тараканово, в церкви которого в начале XX века Александр Блок венчался с Любовью Дмитриевной Менделеевой.
Недалеко от Тараканова располагалось имение Бекетовых Шахматово, от которого к настоящему времени не осталось ничего, кроме фундаментов и зарослей экзотического растения, завезенного с Сахалина. Сохранились также фотографии дома, в котором каждое лето вплоть до сожжения дома во время революции местными мужиками жил Блок. Но за 70 с лишним лет советской власти дом так и не был восстановлен. Ежегодно в середине августа на территории усадьбы в послевоенные годы проводятся встречи почитателей блоковской поэзии. Бывал на них несколько раз и я. Помню, как Павел Антокольский, закрывая одну из таких встреч, сказал: «до следующей встречи здесь у Блока, если удастся дожить?», но дожить ему не удалось.
Именно по этому шоссе, по которому в свое время на лошадях проезжал Блок, ездили в Шахматово и мы, таким образом, мы здесь в Сергеевке вновь пересекаем свой жизненный путь.
На карте есть еще одно Шахматово, на запад от Сергеевки, но, думаю, что это название, как и Пешки, не от любви к шахматной игре, а от фамилии Шахматов, вспомним Пушкина: «так писывал Шихматов богомольный…»
К автобусной остановке подходит дачник из Сергеевки. Разговорились. Разговор невольно свернул на тему экологии. Соседство, пусть и не слишком близкое, Клина дает себя знать, северо-западные ветры (одни из преобладающих в розе ветров) приносят сюда целый букет вредностей вплоть до паров ртути с термометрового завода. Река Сестра отравлена сбросами. «Здесь неподалеку есть родничок с очень вкусной водой», - сказал дачник и показал нам направление к роднику. Но это исключение только подчеркивает общее экологическое неблагополучие местности.
Как тут было не вспомнить Радищева с его высказыванием: «Что оставляем мы крестьянину? …только воздух».
От дачника мы узнали также, что дороги по левому берегу Сестры, показанной на карте, не существует (Сестра здесь делает большую дугу, которую можно было бы спрямить по левому берегу). Мы пока на левом берегу, прокладываем лыжню, выходим в поле за деревней.
Все поле пересечено в различных направлениях следами снегоходов.
На всем протяжении перехода до Клина мы не встретили ни одной лыжни: то ли нынешняя сиротская зима тому причиной, то ли людям стало не до лыжных прогулок, но народившийся класс, так называемых, «крутых» может позволить себе развлечение – катание по заснеженным русским просторам на «ратраках» – «какой же русский не любит быстрой езды»?
Для нас, лыжников, трудно представить лучшую дорогу, чем след от снегохода: с одной стороны, снег достаточно уплотнен, чтобы на нем не проваливаться с лыжами; с другой стороны, от траков остается рифление, которое не позволяет лыжам разъезжаться в стороны. Проблема лишь одна, - нужно чтобы след вел в нужном направлении. След привел к мостику через Сестру и исчез в дачном поселке, разбросанном по ее берегам. За поселком ни следа, ни тропинки. Бредем по колено в снегу по правому берегу Сестры, огибая какие-то заборчики. Прошибает пот. Каких-то 300 метров по целине, а силы на исходе. Но вот на склоне холма что-то вроде следа. Под лай собак преодолеваем участок очистных сооружений дома отдыха, и мы на ратрачном следе. Ура! Поднимаемся по нему на холм в деревню, затем спускаемся в лощину по другую сторону холма. Перекус и пара глотков из термоса. Термоса практически пусты. След приводит нас в деревню Воробьево. Нужное нам направление вдоль улицы деревни, а след пересекает ее под прямым углом и скрывается за околицей. Куда идти? Раздваиваемся: Володя идет улицей, чтобы расспросить о дороге, а заодно, если удастся, наполнить термоса, а я иду разведать дальнейшее направление следа снегохода. Слава богу, след за околицей поворачивает параллельно улице, иду некоторое время по нему, чтобы окончательно убедиться в этом. Да, вроде бы нужное нам направление. Кричу об этом Володе, он отзывается и знаками показывает мне, чтобы я продолжал свой путь до встречи с ним. Спускаюсь по следу с холма в долину ручья, перехожу его. Противоположный склон буквально испещрен ратрачными следами, постепенно забираю влево, чуть ли не возвращаюсь в Воробьево, но ни Володи, ни его следа не видно. Кричу, – нет отзыва. Где же я его пропустил? Полузанесенные следы, а свежего следа нет. Иду по просеке к долине Сестры, глубоко проваливаясь. До Ленинградского шоссе добрых 15 км, а светлого времени осталось часа два, не больше. Как необдуманно мы расстались, ведь где-то рядом, должно быть и Володя тратит силы на преодоление снежной целины, а шансов встретиться - почти никаких. Выхожу на опушку, в полукилометре село Орлово, но никаких признаков жизни, а, следовательно, и дороги: слева дачки и не одного дымка над ними, далее развалины кирпичных строений (должно быть развалины конезавода. Мы идем по 2-х километровке чуть ли не тридцатых годов, кстати, наиболее подробной из карт этого района, что нашлись в моей «картотеке», так там написано «конезавод Орлово». Уж не связано ли название села со знаменитыми орловскими рысаками?) Продвигаюсь с большим трудом, и, наконец, выхожу к какому-то комплексу зданий с котельной, но пока не вижу признаков функционирования котельной. Может пионерлагерь? Сколько их полузаброшенных раскидано теперь по просторам Подмосковья. Нет, слава богу, между строениями свежие следы.
Подхожу к крыльцу, дверь не заперта, открываю – коридор, какой-то мужчина, спрашиваю о дороге к Ленинградскому шоссе. Мужчина подробно объясняет. Благодарю. В впопыхах не успеваю поинтересоваться, что это за комплекс: больница, дом отдыха, санаторий?
Выхожу на дорогу и вижу, как по моим следам бодро скользит Володя. Оказывается, он задержался в Воробьеве, пока набирал воду из колодца и пока крестьянка кипятила ее, моих криков он не слышал, находясь в доме. Он легко нашел меня по следам, так как это были единственные свежие следы. К тому же он особо не нервничал, узнав от крестьянки, что от Орлова есть дорога.
За это время у него появилось второе дыхание, и я едва поспевал за ним по хорошо накатанной дороге. За Орловым крутой спуск к долине Сестры. Дорога обсажена столетними березами. Очень красивый вид и мы фиксируем его на фотопленку. Спускаемся к реке, сломя голову. Далее дорога ведет вдоль реки и выводит к дачному поселку на Зубовском шоссе. Подъезжаем к автобусной остановке. Автобусная остановка испещрена надписями типа: «Санька-лох ловит блох», но есть (примета времени) надписи и на английском, а вот и что-то вроде расписания. Если верить расписанию, то до автобуса на Клин ждать больше часа. До Давыдкова на Ленинградском шоссе 4 км, а от туда до платформы Фроловской еще столько же. Снимаем лыжи и идем пешком. Солнце приближается к закату. Пелена облаков, которая с утра надвигалась на нас с севера, так и остановилась где-то над Сенежем, и вот из-за нее показалось солнце, чтобы через четверть часа скрыться за горизонтом.
В Давыдково пришли в сумерках и решили не идти на Фроловскую из двух соображений: не все электрички там останавливаются и нет зала ожидания.
К этому времени автобус из Зубова вот-вот должен был нас догнать, что и произошло очень скоро, мы даже не успели продрогнуть. Уже на автобусе еще раз пересекли Сестру в поселке Борозда, почти слившемся с Клином. Довольно долго в окнах автобуса маячили городские дома и, совсем неожиданно, крутая оранжевая «М» «Mac-
Donals,а» – глобалисты добрались уже и до Клина. Тверскую электричку ждали не долго, и она, действительно, не остановилась на платформе Фроловская.