Тревога мне опять сжимает сердце.
А вдруг мы Депардье не угодим?
И потеряем в нём единоверца,
пусть нами он и так уже любим.
Вдруг, не узнав лица, дадут ему по морде?
Или палёной водкой напоят?
А он - француз, возвышенный и гордый,
и для него такой напиток - яд.
Претензии к нему, как к эмигранту,
мол, плохо знает наш родной язык.
Иль придирутся вдруг к его таланту -
зачем он так к французскому привык?
Не разрешат ему ругаться матом,
когда он не отыщет туалет.
И могут посчитать неадекватным
крутой на ситуацию ответ.
Внушает лишь одно пока надежду,
и верится в спасительный исход. -
Что президент, заботливо и нежно,
нам наше достоянье сбережёт.